Re: Т: Вечный Странник

Но где же прекрасная незнакомка: худая, чьей талии может позавидовать любая земная девушка? Где эти чудесные глаза: практически бесцветные, в которых читается мечта любого человека: вечный покой, тихий и свободный, в них лишь безразличие и тишина. Руки ее, несмотря на костлявость, так нежны, что к ним хочется прильнуть губами, крепко схватить их и никогда больше не отпускать. Власы ее белы, как снег, не седы, а именно белы, как плат, укрывающий голову счастливчика, обретшего покой. Груди ее готовы насытить каждого последней каплей яда – живительного нектара, амброзией небесной, что вкушают лишь боги. Ноги ее словно бы изломаны, а походка тиха, как у крадущегося тигра, и легка, будто полет поднебесной птицы. Где же она – избавительница? Нетленное тленье. Невеста пустоты. Очаг света в глухой ночи жизни. Берег в бушующем море невзгод жизненных. Моя единственная любовь в жизни… Хм, оказывается я умею любить? По-настоящему, предаваясь этому чувству без остатка, я могу жаждать последнего ядовитого поцелуя, после которого тело мое, дернувшись несколько раз, затихнет навсегда. И я стану лоскутком неразрывной материи вечности,  серой и бесконечной, стану частью замкнутого круга времени. Ведь мои часы давно уже кряхтят и с трудом ворочают исполинскими стрелками,  желая остановиться и насладиться беспечной тишиной. Ощущая над собой тяжесть могильной плиты, я забуду обо всем, а главное о зле, что причинили мне люди. Об усталости, боли и тоске, сопровождавших меня в земном пути. Мой хриплый голос наконец-то замолчит, перестав донимать людей своей никому  не нужной истиной, открытой правдой, прямой, словно лезвие меча, и столь же беспощадной, как его сталь. Замолкнет он, и в тишине вдруг зазвучат псалмы, в белоснежном ските, странник обретет себя, и не находящий себе места на земле, среди людей, отыщет последний приют в небесах, среди ангелов. И голос его вольется в единогласие божественного хора,  в пение ангелов невозможно будет различить его, и вряд ли лицо его можно будет найти среди сотен лиц, сияющих светом. Вот что такое смерть! Это просветление, прозрение, чистота взора духовного. И Небесный Царь – заступник обиженных и угнетенных, владыка света, вращающий целый мир легким прикосновение пальца, говорящий шорохом ветра, строящий мир мыслью своею, проникающий в каждую открытую душу и исполняющий ее неизреченным светом, воздвигая от тления земного, примет паломника в светлый город. Даст ему радость вечного утра, непрерывное ощущение рассвета, исполнит его провонявшую среди людей душу  ароматом благоуханного фимиама и смирны. Очи усопшего осветят весь мир, в них не останется зла и презрения, но лишь сострадание к слабому, ничтожному, продавшемуся миру.
     А может быть моей душе суждено отправиться в царство Белиара, в черный замок, где пол всегда покрыт свежей кровью. Где полный мрак и отсутствие света в любом его понимании. Здесь всегда стоит смрад разложения, от него входящий слепнет, а мрак выедает его глаза. Здесь вместо ангельского пения слышится стон грешников, истязаемых темными духами, треск разрываемой ткани души, боль и холод, страх и ненависть. На стенах здесь вместо образов развешаны изуродованные черепа, то сплюснутые, то, напротив, неестественно вытянутые. А посреди всего этого упоения ночи возвышается черный, высокий, как скала, трон. И сам Белиар восседает на нем. Он молчалив, он наслаждается воплями и стонами грешников, отыскивая в этой несравненной мелодии ноты убийц, воров, развратников. Его глазницы заполняет мрак, никто не видел его лица, ибо увидевший исчезнет. По сути своей, земная жизнь – тусклое, едва различимое отражение этого мрачного царства. В телесной тюрьме душа так же истязается, но эта боль всегда беззвучна, истинная боль нема.

                          *  *  *
Я открыл глаза и увидел над собой тяжелые мрачные своды храма Спящего, где-то впереди виднелись врата. Вдруг передо мной возникла физиономия  демона. Я в ужасе отскочил в сторону, вспомнив диким воплем чью-то многострадальную мать.
-Сгинь! Сгинь лукавый! Мне в ад нельзя!
Демон застыл в непонимании.
-В ад?  Ты вообще о чем? Совсем, старый, рехнулся?
-Друг? – недоверчиво спросил я.
-Да что с тобой вообще происходит!
-Я думал, что преставился…
-Преставился? Да ты живей живых! Часы твои еще не сронили последней песчинки в бездну. Твой путь еще долог, и через многое предстоит тебе пройти, а вот мой близится к концу, сердце, которое ты дал мне, уже исчерпало запас жизни.
- Можно ли что-нибудь сделать?- с надеждой, почти по-детски спросил я.
-Ты можешь выполнить мою последнюю просьбу, отслужи по мне так, словно я был челове… - не успев договорить последнего слога, он сложил свои исполинские крылья и опустился на землю, мягко, будто пытался не потревожить ее.
Сердце сдавило болью: за эти годы он стал мне больше, чем просто другом, он был мне родным, единственным существом, которое действительно понимало меня и не судило меня. Чтобы успокоить сердце, я запел душой:
Прииимиии ГоооСпоооДиииии Дуууушууу новоооопреееестааааавлеееннооогооо рааабааааааа своооеееегоооо ииии пооодаждь ееему вееечныыыый поокоооой и сооотвооооори еееееемуууу вееечнууую пааамяяяять.
Тело его истлело, и, растворившись, стало частью вселенной, а на небе зажглась новая звезда. Я не видел этого, я чувствовал. Когда я вышел из храма Спящего, то увидел бездонную немую путину, но сегодня в ней чего-то не хватало: никакая пелена не закрывала его от глаз людей. Барьер пал, а мои приключения только начинались, однако это уже совсем другая история….