Re: Т: Вечный Странник

                                                                 ***
С третьим  кругом я не мог быть достойным архиереем, поэтому, переложив обязанности управления монастырем на Серпентеса, я уединился в библиотеке постигать знания предков.  Днем солнце нещадно раскаляло каменный пол, становилось тяжело дышать, а ночью сокровищница знаний больше напоминала холодный, промозглый склеп. Серпентес отвлекал меня только по важнейшим вопросам, он часто удивлялся моей рассудительности. Дни перемежались ночами, сутки собирались в месяцы, месяцы, осознавая свою кратковременность, растворялись в годах. По прошествии десяти лет я изучил пять кругов магии огня. Сатурас навещал меня, но каждый раз слыша «нет времени», бросил это занятие. Найдя среди магов единомышленников, он иногда поклонялся Аданосу, хотя, конечно, не должно двум богам в одном монастыре служить, но я не торопился его останавливать, придет время - сам образумится. Откопав в хранилище знаний старую книгу, пожелтевшие страницы которой были испещрены загадочными иероглифами, я узнал о шестом круге магии, круге Белиара. Его изучение займет добрую часть моей жизни, в совершенстве  я овладею им лишь в Минентале, под сводами магического купола. На древних страницах открывались мне удивительные истории: о демоне Крушаке, некогда призванном орками, о драконах,  величественных порождениях Белиара, кровь которых была холодна, как лед, мудрость их была настолько непостижима, что автор смог лишь воспеть ее.  
Через некоторое время король стал искать со мной встречи - я не мог отказать монарху. По его указу во дворце  выстроили телепорт, благодаря которому я моментально смог очутиться в тронном зале.  Громадный, порождающий страх затеряться среди множества факелов, он поражал своим величием. На троне восседал юноша, идеально расчесанные, черные, как смоль, волосы спадали на его небольшие плечи, королевская мантия полностью скрывала фигуру, голову украшала золотая корона с изображением Инноса.
-Будь благословен, - обратился я к монарху,- Мое имя Ксардас, я – верховный маг круга огня, глава церкви Миртаны.
-Очень рад видеть тебя, магистр, – выполнив официальную часть, предписываемую этикетом, он перешел к делу. - В колонии рудников участились  побеги, можно ли исправить это каким-нибудь способом. Я говорю о каком-нибудь куполе, который впускал бы новых каторжан, но выйти из-под которого было бы невозможно ни по небу, ни по земле, ни по морю.
-В принципе есть такая возможность, однако к этому надо хорошенько подготовиться.
Монарх одобрительно кивнул:
-Поторопись, через неделю отплывает корабль с заключенными, вы отправитесь на нем.- Он уставился на картину, изображавшую высокого седовласого воина в окружении прекрасных, практически обнаженных нимф. Тем самым он дал понять, что наш разговор окончен. Пройдя тронный зал, я шагнул в телепорт, и уже через секунду очутился в своей келье. Я приказал убрать отсюда всё, что могло бы отражать возвышенность моей особы, и теперь она ничем не отличалась от послушнических келий.  Достав чистый лист пергамента, я начал выводить структурные формулы купола, прикидывая расстояние, вырисовывая каскады падения энергетических сгустков. По теории все выходило элементарно, однако я уже привык искать подводные камни, даже там, где их не могло быть. С куполом более-менее понятно, но как сконцентрировать силу и придать энергии нужную форму. Мои размышления прервал запыхавшийся голос Серпентеса.
-Там Игунс  такой бардак устроил! –  сбивчиво произнес он.
Я поспешил на площадь перед церквушкой, где и бесчинствовал юноша. Его глаза горели подобно двум уголькам, крепкие руки, сжимавшие шею какого-то послушника, ослабили хватку.  
-Я за тобой, святоша! – прокричал он, глядя мне в глаза. С его губ сорвалось проклятие.
Но оно не смогло пробить мой ментальный щит, парень был совсем неопытен, наверное, это меня и спасло.  
-Изыди! – спокойно приказал я злобному духу, захватившему всю сущность мальчика.
Тело послушника изогнулось в жуткой неестественной позе, кости выгибались, подобно ножам, распарывая плоть. Последняя судорога помешала воплю юноши. Он умолк, его лицо, секунду назад морщившееся в гримасах тьмы, ныне обрело покой и будто просветлело.
-Исцели его, отче, - обратился ко мне один из послушников Мильтен - мой любимый ученик
-Как же я могу исцелять мертвого? Тело его здорово, но душа мертва, он позволил Белиару завладеть собой, а я лишь прекратил его муки. Да примет Иннос его душу.
Я вернулся в келью в дурном расположении духа, ведь я тоже отчасти был виноват в его смерти. Чтобы заглушить свои горестные чувства, я вновь приступил к работе.
- Хм,  источник силы – мы сами,- пронеслось в голове, - но если бы вложить ее во что-то материальное, а потом высвободить поток энергии… Юниторы? Высших магов у нас не так много, большая часть должна остаться здесь на случай непредвиденных обстоятельств. А вообще-то пускай Робар усилит охрану, на том и порешим, уж слишком опасное это дело!
     С радостью откинув тяжелое мысли, я отложил папирус и принялся читать творения проклятых магов. Прочитав открытую наугад страницу, я опешил.
«… В долине « Майнлахтайлар», что означает «долины богатств», сокрыто пятое творение Белиара -  демон, способный разрушить этот проклятый мир, пока он спит, но когда сила руды будет достаточной, чтобы разорвать оковы сна, он восстанет против всего живого! И наступит ночь длиною в вечность…»
Майнлахтайлар – что-то знакомое! Черт! Это же Миненталь! Если бы не это совпадение, я  бы конечно не предал этой легенде особого значения.  
Я потянул за железное кольцо, дубовая дверь, выразив свое нежелание скрипом, все-таки поддалась воли человека. Усевшись за письменный стол, я обложился книгами по черной магии.  С каждой просмотренной книгой надежда на глупое совпадение таяла, подобно воску горящей свечи. Практически все авторы в той или иной мере упоминали о зле, сокрытом в долине богатств. Старейший мировой вопрос «что делать?» теперь стал вполне насущным. Уничтожить демона не по зубам даже всем магам Миртаны. Конечно, рано или поздно способ найдется. Однако слово «поздно» имеет противнейшее свойство волочить за собой неприятный хвост «слишком». «Если не можешь победить врага, спутай его ноги, тем самым выиграешь время на дальнейшие раздумья», – гласит охотничья мудрость. Вот только все не так просто,  это какой же аркан на такую скотину нужен? Да и подойти к нему вряд ли получится.  Впрочем, другая мудрость гласит: «Окружив сильного врага, легче нанести решающий удар». Подойти к нему невозможно, а вот накрыть непроницаемой тканью магической энергии вполне реально. Хватило бы только времени. Время! Его материя столь же неприметна, как стекло в воде. Оно подобно огромным песочным часам, непрерывно вращающимся. А мы всего лишь песчинки, перекатывающиеся из стороны в сторону в неразрывном кольце жизни. Отсюда и берет свое начало дар памяти, великий дар Богов, дающий человеческому ничтожеству постигать знания вечности. Время – кольцо, замкнутый  круг истории, в котором одновременно существуют прошлое, настоящее и будущее. Оно бесконечно, и века в нем не сменяются, но живут, как соседи, подобно книгам на одной полке. А человек воистину ничтожен. Мы – болезнь мира. Мы разрушаем то, что должны созидать.  Иннос создал деревья, из которых люди могли строить жилье, металл, которым можно было бы его укрепить. Мы же, заточив металл, надели его на деревянную рукоять и назвали это топором. Если бы он служил добру, то ладно, но, устав калечить деревья, мы занесли его на брата. Можно привести тысячи подобных примеров, но вывод один: благой замысел Пресветлого всегда оскверняется его неразумными детьми.  
     Придется рискнуть. А король? Нет, пожалуй, ему не стоит об этом знать, а то еще отправит армию на верную смерть. Но что делать с заключенными? Большинство из них, конечно, - подлецы, но ведь есть же честные люди. А есть ли? Нет, скорее всего, людей там уже не осталось, хотя время покажет.
Развернув пергамент, я возобновил свои расчеты. Сгустки столкнуться, произойдет контролируемый взрыв, управлять которым придется мне. Стараясь наполниться энергией, частицы соединятся, образуя полотно. Юниторы притянут его к земле, потому что любое создание тянется к тому, что его породило. Так, любой человек, пускай даже не сознательно, тянется к Богу. Убрав лист пергамента, я потер уставшие глаза и продолжил размышления. С теоретической точки зрения все просто, а вот на деле могут быть проблемы. Самая главная из них - Белиар, наверняка он попытается что-то сотворить, но горячая молитва Инносу должна помочь. Но что делать с монастырем? Кто будет им управлять? Конечно, нужно надеяться на лучшее, однако говорить сейчас об успешности этого действа было бы слишком самонадеянно, да и просто глупо. Человеческий ум слишком слаб, чтобы полностью продумать до мелочей ритуал такого масштаба. Разум – не только дар, но и наказание. Человек несет перед Господом несоизмеримо большую ответственность, нежели иные Его твари. Как говорит древняя мудрость: «Человек - самое опасное животное». И действительно, нет более страшной, зараженной грехом твари. Но что есть эта болезнь? Излечима ли она? Каждый сам отвечает себе на эти вопросы. Ведь быть праведным  - не значит быть безгрешным. Праведность - непрерывная борьба с грехом. Все, что у нас есть, это вера. Но разве этого мало? Разве вера не дает нам жизнь? А живем мы здесь лишь для того, чтобы выбрать. Можно говорить много красивых слов о свете и тьме, однако все сводится к выбору, либо аскеза здесь и наслаждения в вечности, либо кратковременное, низкое услаждение себя земными страстями и, как следствие, гибель души. Аскеза  не сводится к формуле «хочется, но нельзя», она трудна только поначалу, позже человек находит в ней наслаждение. Казалось бы, какое удовольствие в отречении от радостей греховного мира?   Но человек, следующий за  Пресветлым, изменяется внутри, он не только начинает мыслить по-новому, но становится другим существом, думает не он, но Господь, живущий в нем. Все, что остальным кажется прекрасным, для него мерзко. «Мерзости запустения»,- говорил нам Господь. Люди превозносят свои плотские желания над духовными, иногда они уподобляются свиньям. Их язык становиться чуждым, непонятным для духа Божьего человека. Они считают его спятившим, и он становиться изгоем. Он не может мириться с их мироощущением и  уходит,  прекрасно понимая, что одинокий крик правды тонет в море ложного гомона озверевшего стада. В нем нет индивидуальности, оно выражает лишь общее падшее мнение. Оно злиться, где-то в глубине души осознавая свое несовершенство. Но сказать об этом - страшно.  В глазах других  праведник  всегда одинок, но для общения у него есть Бог.  А разве этого может быть мало? Потеряв в чем-то малом, мы всегда открываем огромный мир, сокрытый, будто подернутый пеленой суеты.
А монастырь? На кого его оставить? Пожалуй, я могу доверять только Мильтену, но он слишком юн для Патриаршества, ему всего восемнадцать. Однако я был еще моложе, когда на мои плечи легло это служение. Конечно, мне пришлось тяжко, но я, с честью несу это благое бремя. К тому же, нет более достойного человека. Решено! Монастырь возглавит именно он.  
Здесь у меня осталось лишь одно незаконченное дело: «Земной поклон» - обряд, который  свершается любым архиереем хотя бы однажды за время его служения. Он должен обойти четыре стороны света, и встретив, как минимум, четырех страждущих, священник обязан утолить их духовную жажду.
Помоги мне, Иннос. Прихватив теплые одежды, я отправился на поиски страждущих.  Солнце светило ярко и радостно, облака, подобно небольшим лодочкам, бороздили  небесную гладь. Ноги завели меня в каньон, где разворачивалась баталия между троллем и человеком. Высокий чернокожий воин, увертывался от смертоносных ударов кулаков громадного чудища, осыпая его ответными ударами и крепкими высказываниями в адрес его близких. Уходя от очередного удара, он кувырнулся в сторону. Воин занес свой топор для решительного удара сверху  вниз. Он промедлил всего секунду, но этого было достаточно. В следующий миг громадное чудище нанесло ему сильнейший удар. Вспоминая мать тролля, зазевавшийся воин отправился в полет. Ударившись о скалу, плашмя рухнул на землю. Чудовище приблизилось к нему и занесло кулак для решающего удара. Чернокожий воин закрыл глаза, готовясь отправиться к Пресветлому. Больше я ждать не мог. Несколько «огненных бурь» сорвались с моей ладони и настигли яростного зверя. Шерсть его вспыхнула. Жуткий вопль был усилен скалами. Тролль развернулся и кинулся на меня. Несколько огненных стрел успокоили эту тварь. Он издал громоподобный рык, переходящий в предсмертный стон и с грохотом повалился на поляну. Чернокожий воин поднялся и, тряхнув головой, подошел ко мне.
-Благодарю тебя, ты спас мою шкуру! – воскликнул он.
-Не за что,- спокойно ответил я.
-Кто ты? Я поражен твоей силой!- восхищенно произнес чернокожий воин.
-Я – Ксардас, верховный маг круга огня.
-Благослови, святейший,- проговорив это, он склонил голову.
Возложив правую руку на его чело, я произнес:
-Иннос всемогущий! Господь единый, благослови раба твоего… имя?
-Горн.
-… Горна, и сохрани его во всех странствиях, защити от врагов плотских и бесплотных!
Он распрямился.
-Как тебя угораздило забрести в каньон тролля?- спросил я его.
-Я – воин королевской армии, неподалеку расположен наш лагерь. Мы здесь уже вторую неделю, запасы кончаются и наш генерал – Ли отправил меня в эти места, чтобы я пополнил провизию. Мы думали, что здесь водятся лишь глорхи и волки, а тут вон какая скотина,- с этими словами он указал на труп некогда ужасающего существа,- как я могу отблагодарить тебя?
-Живи праведно, и помяни меня в своих молитвах,- скромно ответил я.
-Спаси тебя Бог! – воскликнул он и сотворил поясной поклон.
-Не мне кланяйся – Господу! Лишь по его воли я оказался здесь.
Мы распрощались, и я двинулся в дальнейший путь на восход солнца. Природа изменялась, открывая глазам все свои красоты. Щебетали птицы, малахитовая трава устилала землю, выпрямляясь после каждого порыва легкого весеннего ветра.  На одной из тропинок я увидел израненное тело охотника. Его зеленое одеяние побагровело, из раны стекала темная струйка.
-Прими мою исповедь, - прохрипел он
-Ты собираешься в Царствие Небесное?
-Господь ждет.
-«Верующий в меня, да не умрет вовек»,- процитировал я слова священной книги.
-Похоже, мой час близок.
-Веруй, и исцелишься!
-Верую!- устало простонал он.
Видя его искренность, я не мог остаться равнодушным, и, раскинув руки, прошептал слова заклинания. Охотника охватило белое сияние, смертельные раны исчезли, не оставив ни малейшего следа. Он встал, недоверчиво ощупывая израненные места. В его взгляде чувствовалась удивление и благодарность. Глаза его так расширились и засияли, что, казалось, сам Иннос коснулся его
-Спасибо, ты излечил меня!- почувствовал я благоговение, исходящие от охотника.
-Вера твоя исцелила тебя.
-Что я могу сделать для тебя?
-Не стремись сделать что-то для меня - служи Богу.
-Но я ведь охотник.
-И что с того? Ты - охотник, наверняка не беден, жертвуй в храмы, молись и верь, постарайся жить, как того хочет Всевышний. Может быть, на одном из множества перекрестков судеб мы снова встретимся.  
Он не знал, что сказать. Охотник с благодарностью кивнул и зашагал прочь.
Я углубился в лес в прекрасные кущи величественных деревьев. Животные не обращали на меня никакого внимания, это могло означать только одно: меня вел Иннос, именно он приказал своим «тварям» не трогать меня. Пахло смолой. Впереди показалась фигура человека, его черные смоляные волосы были завязаны в тугой хвост. Большие усы старили его. Золотая серьга в ухе делала его похожим на древнего разбойника. Я подошел. Его грустный взгляд бесцельно бродил по ближайшим деревьям.  В сильных натруженных руках дотлевал болотник, зеленое облачко устремлялось ввысь к своим белым собратьям. Он, казалось, не замечал моего присутствия или не хотел замечать.
-О чем ты грустишь?
-Не твое дело!- рявкнул он.
-Я - священник, может я смогу помочь тебе?
Он поднял на меня помутневшие от горя глаза.
-Иди туда, откуда пришел, на моей душе и так слишком много смертей, уходи от проклятого, а то еще тебе могу навредить.
-Проклятого? – ошарашен, спросил я.
-Все, кто был рядом со мной, погибли, сначала родители от неизвестной болезни, а позже и жена с дочерью от горячки, принесенной мясными жуками, кроме них никто не заболел.
Я тяжело вздохнул:
-Милость Пресветлого всегда рядом, но мы не всегда видим эту милость. Возможно, забрав твоих близких, он спас их от чего-нибудь пострашнее.
-Тебе меня не понять,- сказал он дрожащим голосом. Выбросив окурок, он достал новую папиросу.
-Отчего же не понять? Мои родители погибли, когда мне исполнилось пятнадцать.
Он с удивлением посмотрел на меня:
-И как ты с этим живешь?
-Пресветлый помогает мне.
-Ну да, ты ведь священник!- с издевкой в голосе произнес мой собеседник.
-Мы – обычные люди. У Господа нет любимчиков, он любит всех одинаково. Иннос вел меня от колыбели и сейчас он не покидает меня ни на секунду. Я рос в семье священника. Мысль свести с судьбой счеты неоднократно приходила мне в голову, горе обжигало мое сердце, боль пронизывала его, но мои близкие не радовались бы такому исходу. Закаляется вера  в земных скорбях.
Он молчал. Мои слова словно задели  его за живое. Его лицо светлело, будто вновь наполнялось жизнью.  
-Могу ли я послужить Господу?
-Конечно. Твое умение внимать нужно Инносу.  Ты наверняка найдешь применение этому божественному качеству.
Диего (так его звали) уважительно поклонился, горячо поблагодарил меня. Дальше дороги наши разошлись, чтобы позже вновь пересечься.
Иннос повел меня на север в ледяные просторы близ Нордмара. Облачко пара, слетающего с моих губ, было единственным спутником здешних искателей приключений. Живности было мало, не всякая тварь могла приспособиться к природным условиям здешних мест, растений практически не было. Я поежился, холод и уныние этих мест пробирали до костей. Накинув на плечи сотканный из шерсти мракориса плащ,  закурил, стараясь отвлечься от холода. Ночной заснеженный Нордмар напоминал царство Белиара, жить здесь, казалось, невозможно. Гробовая тишина,  прорезаемая противным скрипом снега, проникающего до самого тела. Жутнейший холод, порождает жуткую усталость. Безрадостное небо, словно бы утратившее краски, а с ними и значимость. Застоявшийся воздух, которым не хотелось дышать. Не было ни одной звезды, лишь мрак беспросветный, как судьба обреченного узника.  Усталость подкашивала, хотелось лечь в этот чистый снег и заснуть, уйти от проблем этого мира, забыться, отправиться в новую жизнь, открыть для себя тайну Богообщения.  Но нужно было жить! Последнее слово прозвучало, словно что-то жуткое, безысходное. Будто жить - означало быть обреченным на страдания. Жить?… Но зачем? Почему бы не погрузиться в белоснежное покрывало земли?   Что такое жить? Что это значит? Древние говорили: «Жить – значит кому-то быть нужным». Вопрос кинжалом разрывал сердце. А кому нужен я? Я - как человек, собратьям, вечно жаждущим занять мое место, постоянно плетущим мерзкие интриги? Послушникам, заботящимся лишь о теплой постели и вкусном вине? Хотя среди них  были и духовные люди, но большинство все же стремилось усладить тело, забывая о вечности души. Но зачем же жить? Иннос создавал этот мир для радости, но человек, отвергший Бога, не смог радоваться и тем самым породил смерть, находя в ней утешение. Жить ради жизни, жить, потому что нет другого выбора? К сожалению, нельзя просто лечь и умереть, когда этого захочется, и даже в моей беспросветной жизни тучи иногда рассеиваются, чтобы вновь сгуститься.
Утро не принесло в этот уголок земли света, оно выглядело скорее закономерным продолжением ночи. Даже солнце было ледяным, пустым, безжизненным, как и все здесь. Вдали замаячил силуэт человека, я стремительно сокращал разделявшее нас расстояние. Приблизившись, увидел невысокого юношу лет двадцати пяти - двадцати семи, его бритый череп украшали татуировки, цветастая меховая роба покрывала упитанное тело, серые глаза смотрели вдаль, словно читая что-то начертанное линией горизонта.  В них отражалась глубокая вера. Задумчивость придавала его лицу некоторую ироничность.  Он выглядел как паладин, пытающийся постичь премудрости магии, доступные лишь священникам.  
-О чем думаешь? – спросил я его.
Он вздрогнул. Размышления увлекли его настолько, что он не заметил моего присутствия.
-Почему Иннос так жесток? Сотни людей ежедневно  гибнут в буйстве стихий. Где справедливость?
Его сомнения - хороший знак. Ищущий Господа  всегда сомневается.
-Он не жесток. Справедливость - Его слово.  К тому же всякий человек – дитя Божье, всякий Ему нужен и о всяком Он печется. Ибо всякий может послужить Ему.
-Всякий? – неуверенно спросил он.
-Именно, - подтвердил я.
-Даже я?
-Да, если ты действительно этого хочешь.
-Да, хочу!
-Как тебя зовут?
-Лестер, - коротко ответил юноша.
-Что умеешь ты лучше всего?- спросил я.
-Не знаю. Мне всегда нравилось общаться с людьми. Ведь у них многому можно научиться.
Да, действительно, предавать, убивать - это человек умеет в совершенстве,- подумал я.
-Прекрасно! Ты умеешь общаться с людьми и возможно сможешь нести им свет Божий. Ведь миряне в основном слушают друг друга, духовный отец в миру сегодня - большая редкость.
-Ты прав!- обрадовался он,- быть может, Господь создал меня именно для этого. Но как я могу учить их? Ведь я сам многого не знаю.
Я протянул ему набитый золотом кошелек.
-Купи все тома книги «Слова Богов», это настольная книга любого пастыря.  Из нее ты почерпнешь все необходимые знания. Однако не увлекайся: твоя цель - разбудить в человеке спящую душу, подвести его к дому Божьему. А вот наставлять – это уже дело священников
Счастливый и благодарный, он отправился своим путем. А я выполнил свои обязательства перед Пресветлым, и ныне мой путь лежал в обитель Божью. Нащупав руну, я отправился в обратный путь, к монастырю….