Re: Т.: Хоринис

Несмотря на то, что оочень старался успеть к субботе написать 1 главу, у меня не получилось.. =( Но для того, чтобы было над чем поразмышлять, выкладываю начало 1-ой главы. Вот...

Глава 1.

Регис прекрасно себя чувствовал, прислонившись к массивному стволу сосны-исполина. Тень окутывала его с ног до головы, как заботливая мать, бережно пеленающая своего ребёнка. День выдался прекрасный. Свежий утренний воздух, журчание небольшой речушки, впадавшей в крохотный прудик с двумя водопадами. Удивительное, завораживающее пение птиц. Блики тёплого весеннего солнца. Единственное, что немного раздражало – это блеяние овец, из-за которых он и попал сюда – в окрестности Прохода. Но эту маленькую неприятность сглаживала бутылка прекрасного материкового вина, подаренная ему в качестве платы за услугу, и красивая девушка по имени Елена. Услуга, в сущности, заключалась в том, что он попасёт овец вместо Гаана какое-то время. У пастуха появились какие-то важные и срочные дела в городе, и он, войдя в Хоринис со своим небольшим стадом, обратился за помощью к нему – уличному повесе Регису «Пинте». Это прозвище приклеилось к молодому человеку в связи с выигрышем в споре. Тогда никто не верил, что кто-нибудь из людского рода сможет выпить пинту ядреного самогона Игнаца залпом. Но Регис смог. Смог – получай новое «имя» и двести золотых как выигрыш!
Когда Гаан просил Пинту об услуге, то был чем-то очень взволнован, но это повесу не интересовало. Он с радостью принял из рук «царя овец» бутылку вина и, встав со своей любимой лавки, триумфально, изображая из себя великого полководца и то и дело, наигрывая на свирели песенку маленьких разбойников, устремился к Проходу. Конечно, Гаан мог оставить овец на ферме Бенгара, расположенной недалеко от Прохода, или доверить их  какому-нибудь знакомому пастуху, но не был уверен, что с его любимыми овцами ничего не произойдёт. Регису же он доверял целиком и полностью. Ведь Пинта приходился Гаану двоюродным братом. Да и к тому же родственники плату не берут… ну, разве что вином. Оставить овец в городе тоже не было возможности, так как пастуху надо было переговорить с начальником городской гвардии Андре - это может затянуться надолго. А овцам нужно пощипывать травку ежедневно, чтобы у них росла шерсть пороскошней. Дать щипать своим животным, какую-нибудь придорожную траву, Гаан не хотел. Он знал, что самая лучшая растёт у Прохода. Выход один: доверить своё стадо балагуру Регису, который впрочем, проявлял пастушьи способности. Пинта прекрасно играл на свирели и в случае чего мог за себя постоять. Валентино – бездарный и противный богатей из Верхнего квартала Хориниса – до сих пор с ужасом вспоминает ту взбучку, которую ему устроил Регис. Вот и сегодня, отправляясь пасти овец, он засунул за голенище нож и взял с собой короткий меч. Мало ли что?
Да и тем более Гаан знал, что его братишка не прочь развеяться и попить винца около водопадов, пригласив с собой какую-нибудь девушку с фермы Онара.
К чести Региса можно сказать, что свою работу он выполнил безукоризненно. Повеса довёл стадо до Прохода, не потеряв ни одной овцы. Правда, их маршрут слегка увеличился. Пинта не мог не зайти по пути на ферму Онара и не пригласить распить бутылку материкового вина на побережье хоть и маленького, но всё же удивительно-красивого озера, Елену – девушку, к которой Регис был не равнодушен. Обнимая её за тонкую изящную талию и смакуя вино, он вглядывался вдаль, - туда, где находилась дверь, ведущая в Рудниковую Долину. Чудный денёк не должен омрачиться появлением какого-нибудь неожиданного подарка из Миненталя в виде драконьего глорха или безумного орка, машущего огромным топором. При мысли о внезапном подарочке судьбы Региса передёрнуло, и он чуть не разлил вино. Легкомыслие ушло, не оставив следа. Мысли затянулись в суровую правду жизни.
Шла война. Пусть она лизнула Хоринис только краешком своего огненного языка, но все знали, что и на острове скоро разразится стихия смерти, и тогда корабль жизни вряд ли останется на плаву. Регис попытался отогнать от себя эти мысли. Жизнь всё-таки пока продолжалась. И в это тревожное время в неплодородной почве чувств, когда многие сердца наполнялись пустотой и бессмысленностью своего бытия, сквозь каменные плиты прорастало семя Любви. Мужчина продолжал влюбляться в женщину, а женщина в мужчину, и когда-нибудь наступал момент, когда искорки души вспыхивали и внутри человека разгорались яркие звёзды. Истинная дружба подтверждалась, а те, у кого она была наиграна, словно представление на рыночной площади, убегали прочь от собственного позора. Война разлучала навсегда и скрепляла людей новыми крепкими узами. Но главное, что породила она – это смерть ни в чём не повинных людей, которые жили спокойно, мечтали о простом человеческом счастье. Колесница погибели сносила головы героям-мальчишкам, убивала детей, женщин, стариков. Она – есть беспощадный хаос, орудие зла и ненависти. И неважно, какие цели преследовало кровопролитие…
- Ты меня защитишь, если оттуда выбежит какая-нибудь тварь? – спросила Елена, приподняв голову с плеча Региса и указывая красивым пальцем в сторону деревянного забора.
- Конечно защищу, только давай не будем об этом, - с лёгкой укоризной проговорил он, - наведёшь ещё бурю.
- Бурю? – приподняв бровь и взглянув ему в глаза, удивлённо сказала девушка, - Я просто хочу знать, можешь ли ты защитить меня от беды, и насколько ты уверен в своих силах?
- От беды в это время нас спасёт только чудо… Помоги нам Иннос.
- Значит, не сможешь? – лукаво прищурившись, не отставала она.
- Не каркай. Надеюсь, беды не случится. Хотя, думать так глупо…
- Что с тобой сегодня? Это не тот Регис, которого я люблю…
- Ты не права! Всё тот же, - улыбнувшись, он поцеловал её.
Елена рассмеялась. Смех прозвучал невинно и лаская слух. Он звучал звонко над елями и соснами, разносил простое девичье веселье и славил обыкновенное чудо, имя которому - Любовь. Влюблённые ничего не замечают, кроме предмета их любви.
Перелетев через забор, ограждающий Долину Рудников от земель, прилежащих к городу, большая чёрная птица с длинным острым клювом и блестящими на солнце глазами, как-то предупреждающе каркая, устремилась в сторону Хориниса. Это был  ворон.
- Накаркала! Ха! - на лице девушки застыла хитрая улыбка, она посмотрела на возлюбленного.
 Изумрудные глаза Елены впились в карие глаза Региса. Она пыталась прочитать в них ответное чувство, но видела лишь серьёзность, вдумчивость и глубину. Девушка не понимала, что с ним. Ещё утром, весело насвистывая задорные мелодии, радуясь жизни, любя её, он был совсем другим.
Регис не выдержал взгляд и отвёл глаза.
- Послушай… Всё в порядке. Я тот же балагур и повеса, по прозвищу Пинта. Я так же сильно люблю тебя, просто… - он осёкся.
- Что просто?
- Там, - Регис кивнул в сторону Прохода, - там, гибнут люди. Они удерживают орков из последних сил. Они гибнут, не щадя себя, чтобы нам жилось спокойнее… А мы можем только рассуждать. Почему паладины всё ещё готовятся к походу? Неужели нельзя хотя бы раз в жизни… - Пинта не закончил.
- Я поняла, - прошептала Елена, положа палец на его губы, - Я всё поняла. Но, высказав это мне, ты ничего не добьешься… А пока, - она прикоснулась губами к мочке его уха, - пока у нас есть ещё время любить. Люби меня…
Последние слова были произнесены с необыкновенной нежностью, на которую способна только опьянённая чувством девушка.
- Кто-нибудь! Помогите! – внезапно раздался крик за забором.
- Что это? – отстранив Елену и встав на ноги, сказал Регис, - Ты это слышала?
Девушка кивнула. Овцы испуганно заблеяли.
- Помогите! – крик прозвучал намного громче, и в нём слышалась боль, затем до их слуха долетел рык животного.
Выхватив меч из ножен, Регис устремился к месту, откуда доносились вопли. Преодолев расстояние, разделявшее его от Прохода, в считанные секунды, он со всей силы ударил ногой по двери. Дверь забрюзжала, застонала, но не открылась. Регис мечом снёс железный замок, клинок сломался пополам. Пинта вытащил нож из-за голенища и устремился на волка, скалящего свои белые, как снег клыки.
Крутя палкой восьмёрку, прислонившись к забору, истекая кровью и потом, вопя от боли, от зверя отбивался парень лет двадцати. Регис пнул волка носком сапога по носу и выставил нож перед собой. Волк заскулил и попятился. Его глаза устремились на нового более опасного врага. Рыча, как тысяча разъярённых орков, зверь готовился к прыжку, который должен стать последним, что увидит его жертва. Лапы хищника напряглись, и он прыгнул. Его скачок был подобен варантскому гейзеру, однако, ни к чему не привёл. Ловко увернувшись, Регис всадил нож в горло зверю. Тело волка обмякло и упало на каменистую землю. Он убедился, что зверь мёртв, вытерев нож о рукав и засунув его за голенище, подбежал к пострадавшему, который сидел, прислонившись к забору. Грязные чёрные волосы, схваченные тонкой бичевой, слиплись в толстые косы от пота и крови, выступавшей из ссадин на лбу.  
- Миненталь… пал, - слабым голосом проговорил парень, глядя на него голубыми глазами, - орки… орки повсюду!
- Как тебя зовут? – спросил Регис, осматривая рану.
Она была рваной. Кровь медленными волнами вытекала из неё, как вода из переполненного сосуда.  
- Кир… - промямлил парень.
- Послушай, Кир, - сказал Регис, отрывая рукав от своей льняной рубахи, - потерпи немного. Я тебе помогу.
Он туго перевязал рану. Тёмно-зелёная тряпка побагровела.
- Спасибо за то, что спасли меня….
- Ничего. Держись, братишка…  - Регис помог подняться Киру, который, встав, перекинул левую руку через его шею и опёрся о правое плечо, - Я отведу тебя к Сагитте.
- Кто она?
- Лесная целительница. Живёт за фермой Секоба.
- Это мне ни о чём не говорит… Я нигде не был кроме Долины.
- Ты рождён за барьером?
- Да…
Они шли к большой сосне, около которой сидела Елена и плакала. Слава Инносу, подумал Регис, овцы не разбежались, и парнишка оказался жив. Успел. Ещё долю секунды и всё! Кир балансировал на тонкой грани, по правую сторону которой жизнь, а по левую смерть. Неверный шаг и он бы погрузился во тьму веков. Палка – смешное оружие против беспощадных клыков волка… Он начал говорить о Минентале. Если замок пал, то нам грозит вторжение… Рождён за барьером?! Неужели паладины доверили ему роль посланника?
- Ты сбежал? – глядя ему в глаза, спросил Регис, когда они подошли к сосне. Он посадил Кира на подстилку рядом с Еленой, которая продолжала плакать.
- Нет. Меня отправили предупредить Хоринис о вторжении, - честность сияла в его глазах.  
- Кто же?
- Паладин по имени Удар. Он дал мне кольцо.
Кир достал из левого кармана серебряное кольцо, на котором блестела золотая гравировка: «Иннос наш Владыка». Регис взял его и осмотрел. Сомнения развеялись, словно унеслись разогнанные ветром облака. Его прислали паладины. Он дал отдохнуть Киру какое-то время, затем налил в деревянный кубок вина и сказал:
- Вот выпей. Легче станет.
- Спасибо, - Кир выпил.
- Тебе надо бы умыться, потом пойдём к Сагитте. Помочь?
- Нет. Усталость прошла. Сам доберусь.
Регис подал руку Киру, и парень заковылял к озеру с двумя водопадами, держась за рану. Пинта устало присел рядом с Еленой и обнял её.
- Зачем?! Зачем ты побежал туда! – плача, прокричала девушка, - А если бы волк тебя загрыз? Я ужасно волновалась! – она начала бить кулаком по его груди.
- Там был человек. Он нуждался в помощи, - тихо проговорил Регис, запуская пятерню в её волосы и прижимая к себе.
- Какое тебе дело до него! Он – оттуда! – она указала пальцем в сторону Прохода, - Значит беглый узник!
- Какая разница! – не выдержав, закричал на неё Регис, легко оттолкнув от себя  - Он – человек! Вот, что главное! Даже будь он трижды осуждённым на смерть преступником, я всё равно бы помог ему! Он сидел там не по своей вине. Кир там родился…
- Тем более!
- Да замолчи ты! – Регис отвернулся от неё.
Елена разрыдалась, и, закрыв лицо ладонями, откинулась на ствол сосны.
- Человек всегда должен оставаться человеком… - спустя некоторое время проговорил он, - Даже если он вырос среди волков…
- Прости, Регис… - плача, прошептала девушка и поцеловала его.
- Ничего, Елена…