Re: 2-й межфорумный турнир

5.
Любовь зла…

Денек выдался душным и знойным, под стать всей неделе. Агон утер пот со лба, недобрым словом поминая капризы богов, не миновавшие даже обитель служителей Инноса *− Монастырь магов Огня. Тоскливо обозрел грядки: цветы серафиса осыпались, на кустиках гоблинской ягоды ягод не было и в помине, драконий корень смахивал на высохший мох, лечебные травы увяли. Зато сорняки проявляли чудеса жизнеспособности, стройными рядами возвышаясь над трагически полегшими в неравном бою с засухой культурными растениями.
- Ме-ерзко, да-а? - послышалось Агону.
Он осмотрелся вокруг. Бабо флегматично подметал пол, Игораз оживленно сплетничал с послушником, Ополоза вообще не было на месте - он, забросив свои пастушеские обязанности, тихонько ушел в монастырский склад перехватить стаканчик-другой холодного винца на пару с Гораксом.
На соседних грядках, по левую сторону от главных ворот, уныло щипали пожелтевшую траву четыре овцы. А единственный заинтересованный взгляд исходил как раз от одной из них.
- Ме-е-е, - проникновенно проблеяла животина и кокетливо хлопнула глазками. Агон попятился и, неуклюже споткнувшись о черенок тяпки, повалился на землю.
- Ничего себе, припекло! - Он поднялся, одной рукой потирая ушибленную филейную часть, а другой ощупывая голову.
- Ме-еня зовут Бе-етти! - учтиво представилась овца, сделав несколько шажков навстречу.
- О, св-вятой Иннос! - в ужасе воскликнул послушник и бросился в часовню.

- Овца эта… да вот мужик ее один привел пару дней назад, в послушники попросился, с Пирокаром переговорил, повынюхивал что-то и убег… - отрывисто рассказывал Ополоз, ошеломленный любопытством вечного задаваки Агона.
- Во-от видишь, все-е, как я и говори-ила! - удовлетворенно проблеяла овца. - Ме-еня заколдовал тот не-егодяй! Раньше-е я была кра-асивой де-евушкой, а те-епе-ерь… - ее блеянье слилось в нечленораздельный поток, напоминавший обычную женскую истерику.
Агон рассеянно поблагодарил коллегу и заторопился к своим грядкам.
За пару дней с тем, что будучи в здравом рассудке, он слышит речь овцы, послушник еще кое-как смирился, решив оставить это в секрете ото всех. Но успокаивать ее при свидетелях не решился.

- А я-а думаю, смы-ысл жизни - это самовыраже-ение! - Бетти мечтательно сощурилась, глядя на мерцающий диск луны.
- Да, наверное… - обезоруженно согласился Агон, сидевший рядом на траве.
Он не сомневался, что родился на свет, чтобы усердно трудиться, учиться, служить Инносу. Но за последнюю пару недель отношение послушника к жизни сильно переменилось. А причина всему - Бетти.
Она была воплощением его мечты - добрая, умная, образованная, общительная, веселая, одаренная (да-да, она такие стихи сочиняла!) − практически во всем, кроме внешности… Которая до сих пор смущала Агона.
Хотя назвать ее овцой, как раньше (даже мысленно) у него теперь язык не поворачивался. Но девушкой… девушкой тоже.

- С Днем Инноса, Агон!
- С Днем Инноса, Ополоз! Я смотрю, ты уже с утра отметил, - послушник недвусмысленно щелкнул пальцами по шее.
- Да я-то что! Вот наши маги сегодня пирушку закатят - ого-го! На весь Монастырь! Овец приказали прирезать и зажарить. Здорово, да? Мне теперь до очередного новобранца можно от работы отдыхать! Э-э, друг, да ты чего так нахмурился?
- И ее тоже… прирежут?
- Кого? Овцу-то эту? Конечно!
- Не смей называть ее овцой!!! - вызверился Агон, а рука его сама сжалась в кулак, от всей души врезавшийся в челюсть пастуха.

Не отрываясь от смешивания реактивов, алхимик Игназ покосился на гостя, как всегда явившегося без приглашения, вошедшего без стука и усевшегося без разрешения. Жилистый русоволосый мужчина в доспехах наемника сладко потянулся, чуть не навернувшись с шаткой табуретки.
- А мне казалось, ты к магам Огня подался, - с напускным безразличием заметил Игназ.
На самом-то деле он был рад редкому гостю, не гнушавшемуся обществом старого алхимика, признанного всеми безумным.
- Одно другому не мешает, - беззаботно отмахнулся мужчина.
Игназ усмехнулся и назидательно погрозил пальцем.
- Последние новости слышал? - вопросил гость, заложив руки за голову. И, не дожидаясь ответа, сам продолжил: - Из Монастыря магов Огня в День Инноса сбежал послушник, набив морду своему товарищу и прихватив с собой овцу.
- Проголодался что ли? - хохотнул Игназ.
- Затем беглецов видели возле дома Онара. Парень пытался доказать, что мохнатая животина - родная дочь помещика, подло заколдованная и обманом отданная в Монастырь. Но, как назло, все отпрыски старикана оказались на месте, а к удочерению овцы он был морально не готов. Потому его наемники без долгих объяснений и разглагольствований выдворили и послушника, и его кудрявую подругу, посоветовав больше не напоминать о своем существовании.
Алхимик забросил работу и повернулся к гостю лицом. Этот собеседник был явно интереснее трех скелетов на потолочных балках!
- Но послушник не успокоился, - рассказывал дальше мужчина. - Он напару с животиной пытался попасть в Хоринис через Восточные ворота, во всеуслышание провозглашая цель визита: найти злобного колдуна, превратившего его возлюбленную в овцу. Бдительный Мика со своими стражниками не пустил их дальше откидного моста. В итоге скитальцы осели на ферме Акила, где их приютили, поят, кормят и не подвергают критике за безвозмездную помощь в борьбе с обнаглевшими полевыми хищниками, дикими зверьми и бандитами.
- Вот чудак! - рассмеялся старик.
- Ага. С тебя сто золотых, - как ни в чем не бывало, добавил гость.
- За что? Уж не за байку ли?
- За апробацию двух заклинаний: Повышение интеллекта и Звериная телепатия. Я их, между прочим, на той овце оба и применил, пока ее от двора Онара к Монастырю тащил. Вот уж не думал, что эта животина такой смышленой окажется. Та еще баба! Даже в овечьей шкуре как лихо парню голову заморочила!
- Любовь зла, - вздохнул алхимик, отсчитывая гостю обещанную плату. - А парня жалко. Хотя… - протянул старик, лицо его на миг словно помолодело, а в глазах блеснул юношеский азарт, − я тут как раз размышлял над составлением зелья превращения животного в человека. С перманентным эффектом. Принеси-ка мне вот какие ингредиенты…


6.
Рамми

Девственный, нетронутый следами животных и человека, снег оставлял неповторимую вьющуюся дорожку. Волк Рамми точно знал куда идёт. Северная граница Нордмара осталась позади, впереди только белая равнина, ослепляющее от снега холодное солнце и никого вокруг. *

Нюх подводил молодого волка — охота не удавалась, со вчерашнего дня в желудке у Рамми кроме пары крыс и брюшка падальщика ничего не бывало. Да и та добыча была условной: все жертвы были найдены обглоданными и окоченелыми около потухшего кострища. *

Имя Рамми дал старый охотник Джэйкоб, подобравший месячного волчонка в лесу у Ардеи. Человек заприметил съёжившееся от холода существо в кустах, недалеко от дороги. Охотник осмотрел «находку» и бесцеремонно засунул её в заплечную сумку. *Никакой жалости в сердце Джейкоба не было, только строгий расчёт: «вырастет — на охоту будет ходить безопаснее». * * *

Волчонок рос, крепчал, но надежды Джэйкоба на то, что он воспитает матёрого хищника-помощника, не сбылись: годовалый Рамми от собак отличался только тем, что не умел лаять. Над добрым нравом «пёсика» смеялись соседи, однако подходить к животному ближе, чем на двадцать шагов не решались.
* *
Хозяин часто выпивал, а пьяный он всегда выговаривал Рамми: «сдеру с тебя шкуру и куплю ещё пару бутылок шнапса». Волку оставалось только трусливо прижать уши и забиться в тёмный угол. Обычно после этого Джэйкоб подходил к любимцу и, потрепав его загривок, говорил, что пошутил, добавляя: «а мясо у вас ничего для супца».

Иногда охотник ругал, грозил пальцем, а один раз даже ударил Рамми в нос, за то, что тот не зарычал на незнакомца зашедшего в дом:

— Какой ты волк? Кашу ешь, мясо и то ему без крови подавай. Случись что, воры в дом заберутся, сначала от страха в штаны наделают, а потом со смеху помрут. Ты ведь хвостом завиляешь при их виде, как псина какая-то. Уйди с глаз моих! *

Джэйкоб всегда брал с собой на охоту Рамми (волк в основном просто бежал рядом с хозяином), но в тот день человек ушёл один. Когда волк спал. В доме стало темно и неуютно. Дверь была заперта снаружи, волк долго царапал её, рычал на неё, скулил и, в конце концов, надоел соседям. Те, вооружившись вилами, мечами и кузнечными приспособлениями вскрыли дверь… волк даже не обратил внимания на людей. Довольный, он покинул пределы поселения. А затем всё чаще прикладывал холодный нос к земле в поисках Джэйкоба. Сотни запутанных следов постепенно стали десятками, через два дня и вовсе исчезли, кроме одного. *


Шёл уже третий день, как Рамми искал хозяина в Нордмаре.


Взгляды человека и варга пересеклись. Оружия не было. Шансов убежать тоже. *

Варг оскалился, негромко зарычал и, спустя мгновение, прыгнул, повалив человека на снег. Держа передними лапами, медленно приближал чёрную морду к голове. У старого животного не было двух верхних клыков, шерсть потрёпанная, несчётные шрамы проходили узкими неровными линиями по обоим бокам, левый глаз слегка приоткрыт и на нём заметно бельмо. Это была охота умирающего варга — жертва, по его звериному убеждению, должна была умирать медленно. К чему ловкость, быстрота и проворность, когда тебя выдворяют из стаи и гонят из неё до того момента, пока ты либо не попадёшь в капкан, либо не сломаешь лапу и тебя не разорвут такие же «чёрные собаки»? Поймать, в незнакомом для себя Нордмаре, кротокрыса, падальщика, да вообще любое существо, для того, кто привык скрываться в лесах, в тени и охотиться с собратьями — невозможно. Последний шанс для старого варга предоставил заблудившийся человек: живых существ, кроме них двоих, как казалось, в мире снега не было на многие-многие расстояния.

Человек улыбнулся так, как обычно это делают пропойцы, у которых нет денег и им нечем расплатиться с хозяином таверны, несильно схватил шею варга обеими руками и полушёпотом, с наигранной, как у шутов, радостью сказал:

— Кусай, гад. Так и так подохну.

Варг вырвался, вцепился в руку, затем в другую, мощные резцы с нижними клыками проникали до кости. Под крики зверь раздирал плоть, неразборчиво кусая всё, кроме горла. Хруст ребёр и запах свежей крови опьянял зверя, каждый новый укус был яростнее предыдущего.

…Заслышалось рычание. *

Рамми в один прыжок отбил зверя от человека. Через считанные мгновения варг обмяк. * * *

— Ну, чего ж ты, дурак, дома не остался? — сказал человек, морщась от боли. — Ладно, ладно, не нужно на меня так смотреть… я… тоже рад тебя видеть. Ты иди домой, иди... Да не нужно на меня так смотреть…

Волк схватил шиворот охотничьей куртки Джэйкоба и потащил хозяина на юг в сторону Клана Огня, человек хрипел, кашлял кровью и более ничего не пытался сказать, тонкий красный шлейф оставался позади. Через четверть часа Рамми почувствовал, что сил не осталось. Инстинкт подсказывал, что нужно продолжать, но даже лапы отказывались передвигаться. Волк подошёл к хозяину и лизнул его лицо тёплым языком — человек был мёртв. *

Рамми лёг у ног хозяина, негромко заскулил, положил голову на лапы и взглянул в белую нескончаемую даль. Приближалась вьюга. *