Re: Хроники Миртаны

Глава вторая.
Барьер.
     
     Лучик света осторожно протиснулся сквозь стекло на башне высокого здания, пробежался по поверхности заваленного стола и застыл на лице спавшего в простой кровати человека. Человек чуть шевельнулся, пытаясь отогнать назойливое создание. Создание оказалось настойчивым, оно весело запрыгало, разбрызгивая яркие капли света - человек перевернулся на другой бок. Лучик света вновь не отступил, на этот раз осмелившись посветить прямо в глаза спящему. Человек залез под одеяло с головой, но сон как рукой сняло. Человек приоткрыл один глаз. Лучи света струились прямо в лицо. "О, Иннос!"- простонал человек - "За что же такое наказание!". Он сдернул с себя одеяло и рывком сел на кровать. Сквозь треугольное окно ярко светило солнце.
     Ли раскрыл окно, вдохнул полной грудью. С балкона открывался чудеснейший вид на раскинувшуюся внизу долину. Прямо под лагерем, там, где гора была пологой, рос буйный хвойный лес, состоящий преимущественно из сосен. Многие их вершины уже сбросили доспех из снега, представ в первозданной, вечнозеленой красе. Полукольцом, огибая лес, внизу несла свои воды быстрая река, с крутыми порогами и острыми клыками камней, вспарывавшими полный мелких брызг воздух над рекой. Все единогласно назвали ее "Дикая", благодаря крутому нраву реки. Дикая была похоже на них - она обитала посреди острова безмолвия ревущая первозданная сила, что может снести любую преграду со своего пути. Дальше за рекой тянулась зеленая долина, каждый уголок которой просматривался с лагеря. На долгие лиги пути за Лагерем тянулась тундра, пустые белые поля, по которым летал свистящий ветер. Там треть года была лишь одна тишина, лишь ближе к лету заснеженные равнины таяли, поля покрывались ковром из цветов, а воздух заполнялся пением птиц.

     Ли помнил Остров Хоринис, когда ему и его солдатам было некуда податься – Ли хотел уйти подальше с этого острова, ставшего его проклятием. Но на острове не было ни единого корабля, не считая паладинского судна. Паладины сразу невзлюбили беглых каторжников, хотя Ли ничего другого и не ожидал. Поэтому он и его солдаты осели у помещика. Онар со своим двором отделился от короля. Он предоставил наемникам землю и место для жилья, взамен выторгововав себе безопасность от воинов короля. Ли понимал старого скрягу - тот лишь хотел спокойствия себе и своему поместью. Ли верил, что если будут такие "островки жизни", где эта жизнь бурлит несмотря ни на что, то Миртана выживет. Так получилось, что он снова стал против короля.
     Ли помнил, как он привел сюда своих людей. Они были чудовищно рады, когда вырвались из-за Барьера, а потом, когда отплыли на материк. Они хотели, наконец, свободы и спокойствия. Не тут-то было. Оказавшись на материке, Ли и его команда обнаружили, что страна практически вся находится во власти орков. Они устали от бесконечных проблем и мечтали найти свой приют. Орки нападали на маленький отряд, наемники огрызались, как могли. Они понимали, что им некуда больше идти, осталась дорога только вперед. Орки прекратили преследовать их, когда вокруг простерлась безлюдная дикая местность. И наемники шли, переборов боль и лишения. Он помнил их лица, когда они продирались сквозь буреломы, когда когтистые ветви древ сдирали кожу на лице и на руках, словно сама земля противилась их приходу. Они шли по колено в болотной жиже, увязая, но продолжая стоически двигаться вперед. Они дошли.

     Начинался новый день. Он обещал быть на редкость теплым, лишним доказательством чему являлось с утра разгладившееся небо. Ли вспоминал Новый Лагерь, который был его домом за барьером. Именно по его образу было построено это его прибежище, также названное "Новый лагерь". Ли назвал его так в честь старых времен, да и вообще не был он мастак составлять красивые названия. Ли казалось, что он предусмотрел все: лагерь был укреплен со всех возможных позиций, его обитатели были всегда готовы и собраны... Они научились добывать все себе сами. За три года они сумели сделать невозможное - не только выжить посреди безлюдных земель, но и свыкнуться с ними, полюбить их... Но вот теперь его снова терзала навязчивая мысль: зачем он здесь? Почему он сидит здесь, в бездействии? Почему он не вернулся к себе на родину? Почему, наконец, не защищает ее? Так уж сложилось, что всю жизнь Ли боролся за что-то... почему он смирился теперь? На глазах Ли уже столько раз совершал невозможное...
     Он ждал, когда спадут снега и появится возможность пройти перевал. Как ему не хотелось оставаться здесь, Ли должен был знать, что творится в мире.

     ***
     
     Однажды утром Ли проснулся от гневного окрика надсмотрщика. Так было каждый день. Ли вскочил и стал торопливо натягивать штаны, краем глаза отмечая, что остальные копатели совершают в точности такие же действия. Эти действия были отработаны до автоматизма: вскочил, оделся, ополоснул лицо, получил кирку у выхода, которую полагалось нацепить на крюк около штанов. Ли остановился позади группы рудокопов, ожидая своей очереди. Забросить в глотку невкусную, но горячую похлебку; прожевать ее. Теперь Ли шел к шахтам, другие каторжники уныло брели по этой же дороге, подгоняемые стражниками. Идти копать, либо колоть - особого выбора не было. В этот момент Ли про себя отметил, что командуют ими не стражники, а едва ли не такие же преступники, как и сами заключенные. "Вот и ты сам уже считаешь себя преступником" - Ли криво усмехнулся, что в сочетании с его обросшим лицом, давно нечесаными волосами и оборванной одеждой выглядело совсем жалко. Удивительное место, эти рудники: заключенные живут нормально и даже дружно, стражи, волею случая, живут вместе с рудокопами и потихоньку набираются их привычек. Появляются новые заключенные - они тоже постепенно привыкают. Соблюдай порядки, да и только. Если не обращать внимания на перспективу провести здесь всю оставшуюся жизнь, колония - очень даже милое место. "Тьфу, какие глупые мысли сегодня лезут в голову" - Ли вышел из барака; стражник проводил его внимательным взглядом.
     Напарник куда-то подевался; его нигде видно не было. Ли решил не забивать голову, однако до него долетали обрывки фраз, связанные с этим человеком... Сегодня он работал, как и вчера. Впрочем, как и позавчера, как и несколько дней назад, как неделю назад. Ли потерял счет дням, но привык к своей работе. Одному работать было гораздо сложнее. Сегодня Ли завершил дневную работу, отвез последнюю порцию руду в хранилище около печей - чтобы было проще работать завтра. "Все-таки, жизнь немного стабилизировалась" - отметил Ли.
     Ли шел к своему поселению. Если он не ошибался, прошел где-то год его обитания в колонии. Люди как-то свыклись со своим положением... Ли тоже свыкся. Он был спокоен, но лишь пока не думал о завтрашнем дне. Неужели и завтра делать то же самое, работать во славу неизвестно чего, терзаясь призрачными надеждами? Нет, нет и еще раз нет. Ли гнал эту мысль прочь, но вслед за этой мыслью возвращалась еще одна, которую Ли старательно прятал на самом дне памяти. Бунт, мятеж. Он не мог решиться на это. Пока не мог...
     Ли сел у костра, жадно проглотив горячую похлебку. Вокруг слышались крики, шум. Народ,  видимо, заволновался. Взгляд Ли неожиданно выделил из общей толпы шевелящихся и перемещающихся людей крепкую фигуру напарника, сидевшего на бревне в той же позе, что и в предыдущий раз. И опять он что-то тихо рассказывал рудокопам. На мгновение в Ли полыхнула ярость - он батрачил весь день в одиночку, к концу дня его прошиб седьмой пот, а этот.. этот.. сидит тут, и, понимаешь, о чем-то с гордым видом рассуждает! Ли резко вскочил со своего места и с решительным видом направился к сидящему оратору. По дороге он успел услышать следующее:
     - МЫ должны сплотиться ВМЕСТЕ. НАС куда больше, чем ИХ. СООБЩА мы сможем их опрокинуть и разбить. Мы ДОЛЖНЫ объединиться!
     Могло бы показаться, что это отрывок из какой-то захватывающей истории, если б не холодный тон и приглушенный голос говорившего и то, как он выделял некоторые слова. Ли мгновенно понял смысл произнесенных слов. На миг он остановился, не зная, что делать. Стаей диких, кричащих птиц пронеслась в его голове вереница самых неожиданных мыслей. Но говоривший уже сам поднимался навстречу Ли. Рудокопы за ним замолкли в ожидании.
     - Ты знаешь, для чего я собираю людей? - в упор спросил он.
Это было неожиданно, но Ли твердо сказал: "Да, знаю." В течении нескольких секунд человек разглядывал Ли. "Ты с нам или как?" - тихо, но четко спросил он, в упор взглянув в глаза. "Многие уже поняли меня. Многие уже готовы", - говорил он. Множество глаз рудокопов впились в лицо Ли, ожидая ответа. Ли не выдержал.
     - Да. Я с вами. Но сначала мне нужно многое у тебя узнать.
     - Будем знакомы. Гомез, - выдержав паузу в несколько секунд, тихо сказал человек, так же пристально глядя на Ли. Ли, в свою очередь, вгляделся в собеседника. Довольно широкое лицо, со следами морщин, небольшие, глубоко посаженные, цепкие карие глаза, мрачное выражение на лице... Черные волосы и конечно, небритое лицо - никто из рудокопов не имел возможности побриться. Внешне этот Гомез вроде бы ничем не выделялся, но в нем чувствовалась сила... Решительный человек. И... опасный, так казалось Ли. Они медленно пожали друг другу руки. Ли показалось, как рудокопы вокруг облегченно выдохнули.
     Странное дело... Ли отказывался верить, что преступники, живущие на каторге, могут объединиться, да еще и под началом кого-либо.
Ли до этого видел пустые глаза рудокопов, их явное нежелание жить дальше, единственное, что им осталось - плыть дальше по течению жизни... Конечно, каждый из них мечтал выбраться из этой Инносом забытой дыры. А некоторые бы с чистой совестью отправили бы в царство Белиара своих пленителей. Но... сперва проработанный план, потом сплоченные действия, признание лидерства одного человека... Это казалось невозможным. Но Ли понял, что в каждом человеке есть такая струна, которая  напрягается в какой-то момент... И если ее затронуть, остальные струны тоже оживут и тогда родится мелодия. Мелодия  - лишь совокупность множества звуков, которая может разбудить что-то в человеке. Или даже сподвигнуть человека на что-то.
     Свобода - вот какая струна была напряженной во множествах заключенных, проводящих дни в пыльных шахтах с киркой в руках. Гомез, знал, что делать. И люди откликнулись. Как Ли не замечал, что люди готовы к мятежу? Или они, так же, как и он, вынашивали эту мысль, а когда представилась возможность ее воплотить, согласились?
     Ли не мог решиться. С одной стороны, он сам думал о мятеже, а с другой - он уже как-то свыкся со своей работой. К тому же, если бунт не удастся - они обречены... Ли хотел жить. И умереть он хотел бы либо у себя дома, сидя в кругу любимых людей у камина и наблюдая за языками пламени, мерным поедающих потрескивающие бревна в очаге...  "Вот только где он теперь, мой дом?" - горько подумал он. На худой конец, он хотел бы умереть на поле брани, как герой, как защитник родины...

     ***

     Орки никогда не отступали - эта мысль намертво угнездилась в головах защитников Миртаны. Король Робар Второй сидел за круглым столом тронного зале в тяжелом состоянии духа. Он очень много думал, как быть дальше. Все, сделанное до этого, было напрасно. Нужны были решающие меры. Перед глазами короля была карта Миртаны. «Отец, отец, зачем ты оставил мне в наследство все это?!» - горько подумал молодой король. Робар Первый был блестящим стратегом, а его сын только что понял, что не рожден для войны. Робар Второй просто терялся при виде всей той кипы дел, что нежданно-негаданно свалилась на него. Страна была в полном развале. Король пытался решать дела сходу, быстро – оказалось, что это тоже не выход.
      Отец ее создал и с тех пор руду, которая была необходима всей стране, добывали преступники. Очень неразумное решение! Робар Второй пытался изменить текущий порядок дел. М-да. Сунувшись в дела Миненталя, он быстро понял, что здесь уже образовался собственный мирок, эдакая автономия. Робар в который раз подивился этой идее отца. Но понял, что, увы, ничего сделать не сможет - его вмешательство лишь ухудшит положение. Король решил оставить все как есть. Пока.
     Робар пару часов назад отослал прочь генералов, с которыми проспорил всю ночь. Вояки наглели, решив полностью взять под контроль нового короля. Приходилось едва ли не с оружием отстаивать свою позицию. И сейчас Робар пробовал разобраться с орками сам. Он долго смотрел на карту вверенной ему страны и думал. Густыми красными чернилами были обозначены места, занятые орками. Эти красные круги вокруг населенных пунктов его страны подползали все ближе и ближе к столице. Робар не боялся - богатый отцовский опыт войны в какой-то мере передался и сыну. Но что сделать сейчас? Какое решение принять? Нельзя было сидеть сложа руки.
     Воины гибли десятками и сотнями. Король проглотил неприятный комок в горле, ясно осознавая, что это происходит именно из-за его неправильных действий. Надо что-то сделать, какой-то радикальный шаг, что изменит существующее положение. Конечно, не переломит ход войны, король все-таки неплохо понимал, какой им противостоит противник и какие у него, короля, есть варианты действий. Сидя на троне не более месяца, Робар уже понял, что неизбежно придется жертвовать чем-то для достижения любой цели. Он решил, что дальнейшие его указы будут руководствоваться принципом меньшего зла.
     Недавно примчался запыленный гонец, явно загнавший своего коня. Он ворвался в тронный зал и почти забыв об этикете, громко выкрикнул: "Ваше Высочество! Была попытка бунта в Рудниках Хориниса! Бунт сумели подавить, но комендант просил вас принять меры, дабы контингент не разбежался!". Это плохо, нужно действительно что-то сделать. Потерять основную рудную жилу Миртаны - остров Хоринис было просто нельзя. Король вспомнил о необычной прихоти отца создать колонию на рудниках.       Увы, все-таки, придется браться за эту колонию всерьез.
     А еще нужны были солдаты,  ремесленники: кузнецы, корабелы, лесорубы, ткачи, кожевники - что денно и нощно трудились бы, снабжая армию... Наконец, нужен был и этот материал, такой, как железо, из которого ковать мечи и доспехи для воинов, как сосна - для постройки кораблей, как мех и кожа - для одежды и еще сотни различных наименований. От обилия всех задач шла кругом голова. "Когда не знаешь, откуда браться, начни откуда-нибудь," - поговаривал отец в те редкие моменты, когда сам учил Робара управлению будущим королевством -"и двигайся дальше по проторенной дорожке. И если тебе кажется, что поставленные задачи слишком тяжелы, что от обилия они собираются в плотный клубок - не паникуй, соберись. Представь все задачи упрощенно, отсекая ненужные детали и выделяя главные. И ты поймешь, что требуется от тебя в этот момент".
     Робар снова посмотрел на карту.  Пути орочьего нашествия, испещрившие красными кругами карту, наиболее густо усеяли ее с северо-запада, по направлению от моря к Миртане. Это продвигались основные силы врага. Разведчики докладывали, что орки могут напасть и с других сторон, но пока этого не происходило. Далее они пытались обхватить страну кольцом. "Неразумно", - отметил про себя Робар Второй - " оркам нужно было атаковать нас мощным кулаком. И тогда бы нам пришлось несладко". Нужно было успеть укрепить рубежи. Неожиданно король заметил, что Штрафная Колония, находящаяся на острове Хоринис, находится совсем рядом с путем орочьей армии. Как никто этого раньше не замечал! Следовало немедленно укрепить Хоринис и наладить дела с рудой. "Ох, отец", - в который раз за сегодня произнес Робар Второй, - "зачем все-таки ты создал колонию в таком важном месте?". Робар решил завтра созвать совет, дабы решить, что делать с Миненталем. Он горько покачал головой и снова углубился в изучение карты.
     Время не ждало.

     ***

     Оказалось, Гомез уже давно готовит восстание. И он оказался толковым лидером. Он сумел выбрать наиболее сильного и активного человека в каждом поселении, кто был бы посредником между Гомезом и рудокопами. Получалась какая-то иерархия. Вверху стоял Гомез, затем - лидеры, главные в поселении, потом - остальные рудокопы. Гомез вместе с этими лидерами разрабатывал план. И лидеры доносили его до остальных рудокопов в своем поселении. И КАЖДЫЙ рудокоп в колонии знал о готовившемся. В стороне не остались даже больные и сумасшедшие. Гомез руководствовался здравым смыслом: он предлагал объединиться,  просто предлагал стать единым кулаком. КАК Гомез сумел сделать это? как сумел он убедить отчаявшихся людей, как сумел перенаправить в нужное русло злость ненавидящих каторгу и тех, кто их на нее отправил?
     События стали разворачиваться как в бешеном водовороте. Ли  не ожидал, что бунт будет. Ли не ожидал, что кто-то будет ГОТОВИТЬ бунт. Наконец, Ли не думал, что кто-то КРОМЕ него решится на такое. Но так случилось.
     Если бы его мнение о восстании спросили в более спокойной обстановке, Ли наверняка бы растерялся. Он вынашивал в себе мысли о бунте, строил план восстания. Ли если и хотел вырваться из колонии, то не хотел делать это с обилием смертей и крови.
     Все-таки, Гомез пугал Ли. Он слишком хорошо понимал все вокруг. Слишком хорошо понимал людей. Гомез пугал Ли своей рассудительностью. Люди верили Гомезу. Люди знали, что им нечего терять. Они были готовы.
     - Я долго наблюдал за тобой. И понял, что ты - тот, кто мне нужен.
Ли досталась роль лидера в своем поселении. Он сообщил, что имел опыт управления войсками. И впервые увидел, как лицо Гомеза просветлело. Гомез поручил Ли разработать план действий. С этого момента он знал все о готовящемся восстании. Гомез отобрал небольшой отряд из нескольких десятков самых смелых и отчаянных, но разумных парней.
     Восстание должно было случилось вечером. Время было выбрано не случайно - вечером у рудокопов вошло в привычку собираться вместе у костров. Стража тоже к этому привыкла и особенно не вмешивалась. Таким образом, ничто не мешало им собраться в большом количестве. Надлежало сначала захватить сторожевые башни и отобрать арбалеты у стражи. Потом использовать арбалеты против стражников. Вот и весь план.
     Руководить восстанием должен был Гомез, Ли бы командовал защитным отрядом, что прикрыл бы в случае неожиданностей. Ли не мог понять, почему Гомез сильно полагается на него. Разумней всего было бы предположить, что Гомез действительно готов к восстанию. Что он действительно может сподвигнуть остальных. Но все это было как-то неожиданно и... странно. Опасно. Но у Ли не было выбора. И он хотел выбраться отсюда. Все было готово.

     ...Под покровом ночи, когда в небе ярко светила полная луна, неясные тени перемещались по долине. Вот они незаметными перебрались через высокий забор, вот прокрались за кустами... Неприятный чавкающий звук и стражник с легким стоном осел на землю.
     На сторожевой вышке горел огонь, туда-сюда прохаживались люди. Размахнулась сильная рука и бешено вращаясь, полетела кирка. Незащищенная шлемом голова охранника с треском разлетелась на части. Перед смертью он громко вскрикнул и с шумом выронил оружие.
     Плохо. Второй охранник моментально пустил тучу стрел вниз и протрубил в рог. Рудокопы вышибли дверь внизу и ринулись по лестнице вверх. Через несколько мгновений ответил другой рог. Потом еще один. Гомез вылетел на дозорную площадку башни и в последний момент сшиб стражника. Стрела, изначально направленная в сердце, пролетела над головой Гомеза. В этот момент другие рудокопы наконец достигли площадки и кирками забили стражника. Гомез подобрал его меч и разрубил рог на части. Нужно было действовать быстрее. Намного быстрее...

     ...Люди Ли заняли другую дозорную башню почти без потерь, как вдруг раздался звук горна. Они сумели бесшумно пробраться в здание и оглушить стражников. Впрочем, особенно агрессивные, старались убивать. Ли не препятствовал - он знал, что его не поймут. И скрепя сердце, командовал дальше. Они нашли арбалеты и без проблем уложили охрану на вышке. И начали двигаться к следующему поселению. Однако внутри их ждал сюрприз...
     Шеренга стражников с арбалетами в руках, медленно двигалась на бунтовщиков. Рудокопы пятились, понимая, что отступать некуда. Кто-то не выдержал, и заорав, бросился куда-то бежать. Получил арбалетный болт в шею. Ли понял, что попался. Он не мог подставлять других. И Ли вышел вперед с поднятыми руками. Попытка не пытка. А дальше - будь что будет...

     Гомез и его отряд продвигались по второму поселению. Все было тихо. Но Гомез понимал, что горн услышали. Ответные меры должны были быть. Они вошли внутрь - все поселение словно спало. Где все? Почему молчат. Сзади донеслись звуки шагов, звон оружия. В поселение входили в полном спокойствии стражи, с факелами и арбалетаи. План восстания срывался! Рудокопы Гомеза, словно обезумев, бросались на стражей. Звенел металл и мертвые бунтовщики падали на землю. Почему рудокопы из этого поселения не вышли на подмогу, как договаривались? Люди испугались? Скрепив сердце, Гомез приказал тем, кто еще остался под его командованием. Они медленно вышли вперед, побросав оружие...

     Люди не смогли решиться...

<Продолжение ниже...>