Re: 'Обычное дело'.

Я еще раз подивился странному организму этих тварей и принялся обдумывать, как поступить. Он, конечно, враг и будь он в состоянии бодрствования, то непременно напал бы. Но сейчас он спит, а нападать на спящего мне не позволяли моральные принципы (ну не смешно ли? У меня есть моральные принципы!) и дворянское происхождение. Пробовать его будить я даже и не собираюсь, мне хватает и Ур-Шаковских припадков, поэтому самым разумным решением будет переступить через эту тварь и идти своей дорогой.
Так я и поступил, правда далеко не ушел, так как, сделав три шага, я задумался, а вдруг этот урод проснется, пойдет в форт, найдет там храпящего шамана и прирежет оного (у него наверняка с моралью похуже). Тогда мне точно уже никогда не видать моих доспехов. Поэтому я развернулся и снова подошел к орку — тот мирно лежал на спине, сложив лапы на груди. Я подошел с левой стороны и забрал его топор, попутно прикарманив несколько зелий. Как только черное дело было окончено, я собрался уходить. Снова сделал три шага по направлению к мосту, остановился и снова задумался. А вдруг он пойдет и задушит шамана голыми лапами или скинет в пропасть? Надо как-нибудь отвлечь его внимание на что-то другое. И тут мне в голову пришла замечательная мысль: я положил орочий топор на землю, снял с плеча рюкзак и принялся проводить там поиск одной занятной вещицы. Так как стало уже совсем темно, то поиск продолжался долго, до первого пореза. Как только я извел ее из рюкзака, то понял, что факел все-таки придется зажигать, так как в темноте я не смогу привести в действие свой мощный план.
Факел нашелся очень быстро, во многом благодаря своим размерам. Я воткнул его рядом с неподвижным орком и принялся… брить выше упомянутую тварь. Однажды, живя в городе, я увидел, как одна знатная горожанка привела к цирюльнику свою собачку, и тот подстриг ее и побрил. А чем орк хуже? Такое же животное, разве что у него есть особый дар – грандиозно вонять.
Сначала я взялся за голову, выбрил лысину квадратной формы, оставив только волосы по бокам, которые позднее заплел в четыре косички. Потом пошел черед лап, шеи и груди, на которой я большими буквами выбрил слово «Чмо». Так как орк лежал на спине, то побрить остальное не представлялось возможным, поэтому я закончил дело только наполовину, забрал факел и еще раз осмотрел свою работу. После стрижки орк выглядел не так внушительно и стал чем-то напоминать мне Мада, наверно своей глупой мордой. Теперь у этой скотины будут дела поважнее, чем искать шамана, в таком виде он никогда не сможет вернуться в свой лагерь, ему останется только по лесам прятаться. Последней частью моего плана было избавление от орочьего топора, который я выбросил с моста в реку.
Дальше путь был безопасней, так как здесь я уже проходил, поэтому я добрался до подножия форта без каких-либо происшествий и остановок. Остановился я только после того как прошел мост, так как такие длительные прогулки требуют хоть какого-нибудь отдыха, к тому же разболелась старая боевая рана (падение вперед задницей не прошло даром). Привал я устроил прямо у начала тропинки ведущей в форт, на том самом месте, где я встретил Лестера несколько дней назад…
***
В тот день я пришел сюда за фокусирующим камнем (юнитором) и встретил Лестера у начала тропинки, тот увлеченно собирал цветы, никого не замечая. Я тихонько подошел и тронул Лестера за плечо. Послушник вздрогнул от неожиданности и, не глядя, резко развернулся и пробил мне точно в глаз (меткий падла). У меня в глазах замигали звезды, я схватился руками за лицо и упал на землю.
- ААААА! С*ка, ты что творишь? Это же я!
–      Сам виноват. Незачем подкрадываться.
–      У меня из-за тебя синяк будет, люди засмеют, а как узнают, что он от обкуренного идиота с болота, так вообще от позора не уйти.
–      Кто из нас идиот, это вопрос спорный. Это же не я…
–      Да что вы все вспоминаете тот случай? Как будто вспомнить больше нечего. Ты лучше помоги мне встать и дай что-нибудь от синяка.
–      Сам встанешь, не маленький, а чтобы не было синяка, пожуй вот этот стебель и приложи к глазу.
Лестер вытащил из пучка с цветами, который держал в руке, какое-то растение и протянул его мне. Я встал, взял стебель и сделал всё, как велел послушник.
–      Лестер, а нахрен тебе цветы? Ладно еще травы, а цветы то зачем? Болотника уже мало? Теперь тебя цветы вставляют?
–      Это не твое дело, да и вообще, ты тут что забыл?
–      Работенка у меня здесь — юнитор ищу. А ты?
–      Я же сказал, что это…
–      Лестер, прекрати, мы с тобой знакомы не первый день, мне можно доверять.
–      Доверять, тебе? Не смеши меня!
–      А почему нет?
–      Ты, наверно, забыл, как украл у Галома слабительное и перемешал с болотником, из которого Фортуно готовить самокрутки? Мало того, ты сам принялся раздавать их, а когда мы закурили, ехидно подходил и спрашивал: «Ну как пЮрген? Нравится?». Я никак понять не мог, что такое пЮрген, но когда бОльшая половина лагеря как по команде сорвалась по «делам», то на меня пришло «озарение».
–      Я хотел вам наглядно показать, что наркотики — это плохо.
–      Мы не могли из-за тебя спокойно посидеть, сволочь!!! Каждые десять минут нас тянуло в туалет.
–      Зато я вас приучил к дисциплине и пунктуальности.
–      Да? А к чему ты приучал нас ночью?
–      А что было ночью?
–      Ты что, забыл?
–      Ну, вроде да.
–      Как ЭТО можно забыть? Из палаток стали звучать такие вонючие «симфонии», что сверчки от зависти померли, а потом попередохли почти все болотожоры, когда «симфоническое облако» понесло ветром на болото. Из-за этого некоторые твари предпочли покончить жизнь самоубийством, через утопление, чем помирать от удушья.
–      Э-э-э… И здесь есть хорошая сторона, меньше болотожоров — меньше опасностей!
–      Да? А куда мы будем девать трупы? Может нам начать самим их есть?
–      Тоже идея. А еще можно засушивать на черный день…
–      Да? Видно не всю дурь я из тебя еще выбил, давай-ка повторим процедуру.
Послушник, с угрожающим видом, сделал шаг вперед, на что я ответил шагом назад.
–      Лестер, почему ты вспоминаешь только плохое? Ведь сколько было хорошего, вспомни, например, наши гулянки. Вспомни, как мы весело пили шнапс и курили болотник. А после пошли забрасывать хижину Галома большими святящимися кротокрысами, а потом у тебя выросли крылья, я сел тебе на шею и мы полетели к Белиару на ужин, который в это время играл с Инносом в…
–      Чего? Какие крылья? Видно зря я дал тебе попробовать свой новый сорт болотника, тем более четыре самокрутки подряд.
–      Хоть что-то ты помнишь.
–      Я все помню, в мельчайших подробностях, а особенно я помню момент, когда решил утром опохмелиться. Достал из своих запасов бутыль самогона и чуть не умер. Оказывается, ночью «кто-то» (на этом слове Лестер очень недобро на меня посмотрел) слил пол бутыля, и, чтобы я ничего не заметил, добавил туда воды. Я еще понял бы, будь там простая вода, но там была болотная жижа с болота, в которое весь лагерь…. Ну ты понял. Ты мне не подскажешь, кто это мог быть?
–      Э-э-это… наверно Диего: он у нас хитрый черт.
–      Диего ко мне не ходит. Ему не нравится наше Братство.
–      Э-э-э… тогда… э-э-э…тот Идол, что живет с тобой в доме. Он мне сразу не понравился, у него же на морде три судимости написано. И глаза такие хитрые и все время бегают – бегают. И морда наглая, как у больного орка…
–      Он не пьет.
–      Он не себе, а на продажу.
–      Не особо я в это верю, мне кажется, что этот человек, это…
–      Знаешь что, Лестер, хватит мне пудрить мозги и уходить от ответа. Я вижу, что ты идешь в форт, потому что просто так собирать цветы, так далеко от лагеря, ты не стал бы. Поэтому давай рассказывай, для каких целей ты здесь.
–      Складно говоришь, видать, ты не так уж глуп, как может показаться на первый взгляд. Ну хорошо. Я узнал, что здесь живут гарпии.
–      И что?
–      Как что? Гарпии, наполовину птицы, наполовину бабы.
–      И что?
–      Как что? БАБЫ!!! У тебя, когда последний раз была баба?
–      Ну…вообще-то…
–      Вот и я о том же.
–      Ты что? Хочешь с гарпиями…? Лестер, ты, видать, уже все мозги прокурил. Очнись, они же животные, порвут на части и даже не задумаются.
–       Да брось ты, они бабы, а с бабами всегда можно договорится.
–       Кроме того, они страшные!
–       Да мне хоть горбатую, я непривередлив. Еще бутылочку пригублю, так вообще все красавицами станут, а после болотника…
–      Ты их хоть раз видел? У них сильные когти, острые зубы, большие крылья…
–      У каждого свои недостатки. Тем более, ты их сам-то видел?
–      Я? Нет, мне один путешественник показывал картинку, она там…
–      Опять путешественник? А не много ли у него таких пошленьких картинок? То ты мне по какую-то абизяну рассказывал, теперь вот у него появились гарпии, а потом что? Спящий в вызывающей позе, покуривающий трубку? Хватит врать!
–      Я тебе не вру, это правда. Они…
–      Прекрати, ты меня все равно не переубедишь, поэтому или помогай или проваливай.
–      Ну хорошо, только я тебя предупредил.
–      Ха, ты еще мне благодарен будешь, когда я приведу тебе самую красивую бабу…хотя нет, самую красивую, я оставлю себе.
–      Посмотрим. А зачем тебе цветы?
–      Ну ты даешь! Как же это к мадемуазелям в гости и без цветов? Я еще надеюсь, что ты мне с выпивкой подсобишь, ведь так?
–      Тебе это не поможет, но все равно держи.
Я развязал мешок и протянул послушнику самую большую бутылку. Он молча взял ее в правую руку, поправил цветы в левой и пошел вверх по тропинке. Я не спеша следовал за ним. При подходе к форту мы услышали неприятные крики, которые Лестер сразу же принял за брачное завывание.
–      Слышишь? Увидели, наверно, какой знатный мужчина к ним идет и теперь зазывают.
–      Ага, щас! Наверно жрать хотят.
Мы подошли к главным дверям:
–      Значит так, я пойду первым, посмотрю оперативную обстановку и налажу контакты. Как только все будет в норме, я тебе крикну.
–      Лестер, я тебя последний раз предупреждаю, тебе наврали, что они женщины, они животные и на баб совсем не похожи. Одумайся.
–      Опять двадцать пять. Я ж тебе объяснял: во-первых, ты их не видел, и знать это наверняка не можешь, во-вторых, когда ты напивался, я тебе не мешал? Вот и ты мне не мешай, может быть у меня  личная жизнь, только налаживаться стала. Поэтому заткни рот и притухни.
Лестер уже начинал злиться, а получать снова в глаз мне не хотелось, поэтому я «притухнул» и молча кивнул. Послушник вдохнул в грудь побольше воздуха и вошел внутрь, повернул направо и со словами «Девчонки, здрас-те» вошел в боковую комнату. «Девчонки» ответили ему громким, нечеловеческим криком. Я услышал голос Лестера: «Господи, действительно страшные…Гм, так это… Привет, как дела? Эй, ты чего?! Нет… А ну отдай.. Отпусти бутылку, сучка… А-А-А-А-А, нет, только не сюда… отпусти… Больно…А-А-А-А-А, Ухи, больно… мои ухи… На тебе… на… Сдохни мразь. Ты тоже хочешь? Подходи по одно…  А-А-А-А… Мразь… Прямо в астральный глаз… Вашу мать!!!!
Больше медлить было нельзя, и я пошел спасать Лестера от его «поклонниц», а точнее не пошел, а «полетел», на ходу доставая «Несущего смерть» и скидывая с глаза пожеванный стебель. Залетевши в комнату, я сразу оценил обстановку: возле входа лежало тело одной гарпии, в дальнем конце комнаты находился Лестер, раненный в правое плечо, в окружении трех гарпий, которые по очереди нападали на него, стараясь загнать в угол, но послушник — умелый боец и просто так сдаваться не собирался. На моих глазах он ловко ушел влево от когтей нападающей на него гарпии и пробил ей своим молотом прямо по голове, размозжив ее на части. Остальные гарпии были достаточно высоко, и достать до них мечом не представлялось возможным, поэтому я принялся копаться в своем рюкзаке в поисках арбалета. Лестер увидел мои манипуляции:
–      Нашел время по рюкзакам лазить...
–      Отвлеки их, я сейчас.
Лестер принялся кричать и размахивать оружием, привлекая гарпий, которые не собирались спускаться на землю и ждали выгодной ситуации для удара. Наконец я нашел арбалет, зарядил и выстрелил…
- А-А-А-А-А-А… Мое плечо… ты что, бл%ь, делаешь? Что за на%@й?
- Извини…прицел сбился…
Тут одна из гарпий резко кинулась на Лестера и слегка полоснула когтями по лысой голове, но тут же упала мертвой, так как послушник кинул ей молот в грудь и обессилено упал. Вторая гарпия в этот же момент бросилась на добивание человека. Я быстро зарядил арбалет и снова выстрелил…
–      А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А… С*кА, ты бл%& такая… Хватит…сразу убей…не мучай…
Страшный крик напугал гарпию, сбил ее с толку и дал мне достаточно времени, чтобы подбежать и в прыжке разрубить эту тварь.
В результате этой небольшой стычки у нас прибавилось четыре трупа и три ранения, два из которых в плечи и одно в ногу. Я подошел к Лестеру и спросил:
–      Ну, как сходил по девочкам, старый кобель?
–      Ты зачем меня подстрелил?
–      Я не специально, там арбалет испорченный.
–      Врешь ты все. Это наверно месть за тот удар в глаз. Я ведь извинился.
–      Нет, ты не извинялся, и нет, это не месть. Просто «одолженный» арбалет, оказался не рабочим, вот и все. Меня больше интересует вопрос, как тебя на ноги поставить, любвеобильный ты наш. И желательно поскорей, так как я слышу наверху до боли знакомое карканье и взмахи крыльев.
–      Что-то мне нехорошо, между ног тепленькое течет.… Или я разбил зелья или…
–      Извини, но я не намерен проверять, что это за жидкость, как-нибудь сам разберись.
–      Что-то мне совсем не хорошо… я умираю…
–      Эй, никаких «умираю», возьми себя в руки и держись.
Я достал несколько зелий и принялся вливать их содержимое в послушника, который в тот момент напоминал не человека, а огородное чучело, на котором тренировались в стрельбе…

***
Вдруг, откуда не возьмись, пошел сильный дождь и подул ледяной ветер, поэтому пришлось закончить с воспоминаниями о захвате и поспешить к форту, под защиту его стен от этого пронизывающего холода. Обычно я поднимался по тропинке несколько минут, но в этот раз желание не подхватить простуду заставило меня значительно ускориться и я был перед замком уже через полминуты.
Я тихо зашел в форт и сразу уловил запах чего-то съестного, видно Лестер решил серьезно заняться обустройством своего нового жилища. Я прошел в дальнюю левую комнату и остановился в дверях. Увиденный вид меня сильно поразил, так как в комнате стоял большой стол, на котором находилось большое количество всевозможных блюд, несколько лавок, котел и алхимический стол. Но больше всего меня поразила наведенная чистота, наверно Лестер провел не один час в снимании паутины и натирания полов и стен до блеска. Сам послушник находился в этой же комнате, он стоял ко мне спиной и пытался повесить на стену какую-то картину, напевая при этом песенку собственного сочинения:

Послушник я, послушник я,
Любови нету у меня.
Ведь все мои подружки —
Деревья, да зверушки.

Тьфу, какая гадость!!!
Достали все, аж рвота.
Болотник только радость:
Как покурю,
Как покурю,
Так мне летать охота!!!

Послушник я, послушник я
Штанишек нету у меня.
Хожу вот в этой рвани,
Ведь в дефиците ткани.

Эх, жизнь моя отстойник!!!
Пошла она бы нахрен.
Уж лучше, чем болотник,
Пойду я шна…
Пойду я шна…
Пойду я шнапсу бахну!!!

Как бы в подтверждении своих слов он развернулся и направился к столу, но до шнапса дело не дошло, так как он заметил меня.
–      Пробудись, неверный!
–      Акстись, идиот. Достал уже орать эту муть. Нет чтобы нормально поздороваться, устраиваешь концерты.
–      Ладно, извини. Ты здесь давно?
–      С начала песни. Ты вот мне скажи: кто тебя научил так слова коверкать?
Лестер проигнорировал мой вопрос.
–      Ты по делу пришел или просто так?
–      И то и это.
–      А поточней?
–      Что ты за человек, а? Нормальные друзья накормят, напоят, а уж только потом начнут вопросы задавать. Все у тебя не как у людей.
–      Ладно, извини еще раз.
–      И?
–      И? А! Прошу к столу.
–      Ну, наконец-то.
Я запрыгнул на лавку, придвинул к себе как можно больше тарелок и стал все по очереди запихивать в рот.
–      А фто эфто зса блюфда тафкие?
–      Во-первых, сначала прожуй — говорить с набитым ртом не прилично, во-вторых, это пища по моим собственным рецептам. А именно: болотниковый салат, болотониковый суп, мясо крытокрыса по-болотски, а это деликатес — половой орган падальщика в слизи из шершня, именно его ты сейчас пытаешься прожевать.
–      ???!!!
–      Во-первых, ты не ослышался, а во-вторых, хочешь блевать, беги на улицу.
Я, еле сдерживая рвоту, несся к выходу из форта, проклиная по пути Лестера и всех его родственников и, особенно того урода, научившего готовить такие адские блюда. Я выбежал из форта и подбежал к… (черт его знает, как правильно называется эта хреновина со статуями орков, поэтому пусть будет – пьедестал). Ну, так вот, я подбежал к этому пьедесталу и начал там свое черное дело, а именно орошать землю лестеровскими блюдами, одновременно проклиная весь белый свет. Пока мой организм занимался этим делом, в голове крутились мысли: «Ну я и идиот… сразу надо было догадаться, что ЭТО такое, ведь у морковок на конце шарики не растут… Тем более такие большие и скользкие… Да и не бывает жилистых морковок… гнущихся жилистых морковок…» От подобных мыслей я стал блевать еще сильней. В голове пронеслась очередная мысль: «Сейчас пища закончиться, начну желчью блевать…а потом кишками, а потом помру как товарищ Маркс – глупо и с вонью». Но мои опасения не оправдались, так как после полного очищения желудка рвотные позывы прекратились, и я отполз от места своего грехопадения подальше – в ближайшую лужицу. И пока я охлаждался в лужице, дождь, а точнее сильнейший ливень, смыл все следы моего пребывания… ну или почти все.
Я поднялся и тихонько поплелся в форт, думая при этом – сразу убить Лестера или перед этим продемонстрировать ему, какого на самом деле предназначение половых органов. Так и не придя к компромиссу, я зашел в форт, где меня в дверях комнаты встретил усмехающийся Лестер:
–      Ну как? живой? Может добавки?
–      Пошел ты, сволочь... Я чуть было не помер. Предупреждать же надо.
–      Ты так быстро начал жрать, что я и не успел.
–      Отговорки это все… Ладно, я к тебе по делу пришел.

Я зашел внутрь комнаты и сел на лавку, подальше от стола на котором все было заставлено Лестеровской отравой, покосился еще раз на «блюда» (испытав при этом очередные позывы) и сказал:
–      Лестер, ты или накрой или убери подальше свою стряпню, а то эти «морковки» на меня недобро смотрят… наверно мстить хотят за умершего собрата.
Лестер еще раз усмехнулся, но выполнил мою просьбу, накрыв еду какими-то бумагами. Потом он подошел к шкафу и вытащил оттуда две бутылки шнапса, одну из которых протянул мне. Я ее открыл и немножко выпил, дабы уничтожить неприятный вкус в горле.
–      Слышь, Лес, а что это за бумаги ты положил на свою «жратву»?
–      Это «Старолагерные известия», – Лестер вытащил из-за пазухи сложенный листочек и протянул мне. – Я, одно время, работал на доставке болотника в Старый Лагерь, вот там и взял.
–      Странно, я жил в Старом, но не разу не видел там такого.
–      Это давно было, года два-три назад. Сразу после выхода первого выпуска, главного издателя повесили, а весь тираж мы скупили на самокрутки. Но у меня немного осталось в личных запасах.
–      А за что повесили?
–      Ты почитай, сам поймешь.
Я развернул «Старолагерные известия» и начал читать вслух:
«Колонка Медиум: Скандалы, интриги, расследования:
1.      Позавчера специально созданная группа (для натирания филейных частей тела стражников серафисом) подверглась нападению вонючими струями воздуха, которые испускала филейная часть одного из инспектируемых стражников. Итог столкновения - два человека и одна жопа ранены. Гомезом назначена следственная группа, для установления виновных, а раненая задница арестована, но пока молчит и не выдает подельников. Но, как сказал глава стражников Торус, они уже вызвали специально обученного человека, который к любой заднице найдет подход — Идол Нетбек. Мы смогли найти этого специалиста и подробно его добросить:
–      Что вы намерены предпринять?
–      Не обижайте мои деревья….
–      Вы будете использовать пытки?
–      Не обижайте мои деревья…
–      (Полную версию разговора смотрите в следующем номере.)
     2. На прошлой неделе, при транспортировке продуктов из внешнего мира случилась авария. Во время спуска дорогого и хорошего, а самое главное крепкого пойла для баронов, не выдержал механизм, отчего все бутылки и бочки стали падать вниз. Точным числом раненых мы не располагаем, так как из посланных нами людей приполз всего один. На лице следы побоев, а во рту запах перегара. Прежде чем потерять сознание он успел сообщить: «У нас…ик... закуски нет…бл%#ь… жрем ремни… меня реб…ик…ята послали за закуской… я…» Как видите, наши сотрудники рискуют жизнью и здоровьем, ради достоверных новостей.
3. Вчера была накрыта банда фальшиворудовиков. Они плавили ржавые мечи, заливали сплав в форму, давали остыть и красили синей краской. А потом сбывали на рынке ничего не подозревающим торговцам, выдавая продукты своей деятельности за руду. Обман удалось раскрыть с помощью торговца Декстера, который внимательно изучил руду и не нашел там водяных знаков и профиль Гомеза (Что такое водяные знаки Декстер так и не объяснил). Суд пошел навстречу задержанным и решил назначить им мягкое наказание: пожизненное занятие в шахте любимым делом — добычей руды.
P.S. Минентальский суд – самый гуманный суд в мире…Ура товарищи!!!

4. Сегодня утром вновь была попытка ограбления картографа Грехема. К нему в дом залез грабитель и нашел тайник с деньгами и ценными вещами. Но вынести похищенное не удалось, так как в тайнике грабитель увидел рисунок голой бабы в вызывающей позе. От такой картины (и от долго воздержания) вора перекосило, он вошел в ступор и был не в силах пошевелить хоть одной мышцей… В таком виде стражники и унесли бандита в тюрьму, при этом страшно завидуя, так как они голых баб тоже не видели уже давно, ни живых, ни рисованных.
Объявления:
1) Вы новенький в этом лагере? Вы боитесь за свою жизнь? Тогда обращайтесь в компанию «Бладвин и партнеры». Они гарантируют вашу безопасность… ну, если только ваш враг не заплатит больше! Найти их представителя можно справа от главного входа в лагерь, он там всегда шляется.
2) Повар Снаф приносит свои соболезнования всем друзьям рудокопа, который вызвался дегустировать его новое блюдо: «Покойся с миром, тупой неудачник».
3) Повар Снаф ищет нового помощника на вакантную должность дегустатора. Преимущества работы: пища двадцать четыре часа, свободный график, бесплатные похороны. Ждем вас!
4) Послезавтра на арене состоятся соревнования мясных жуков «Жучьи бега». Все желающие могут подать свои заявки на участие до завтрашнего захода солнца. Убедительная просьба не жульничать, а именно: не надувать попку жука воздухом, с целью увеличения его скорости, посредством вытаскивания затычки прямо перед стартом. Вот что говорит по этому поводу судья соревнований, призрак Скатти:  «Увижу такое, люлей огребете, поняли, да?»
Уголок светской хроники:
Вчера в замке состоялся званый ужин, который простолюдины называют просто – бухавалом. На него были приглашены все бароны и их служанки (кто-то же должен обслуживать баронов). Кавалеры были в строгих официальных доспехах, начищенных до блеска, а дамы в элегантной рванине, едва прикрывающей телеса. Они всегда ходят, так как бароны редкостные скупердяи и жмоты. Праздник начался без официоза и хвалебных речей, ну разве что Гомез поднял кубок и сказал: «Несите жрать, пожалуйста». Служанки внесли пищу, и начался ужин. Через  тридцать минут Арто нарушил торжественную обстановку плюнув Равену в глаз, но тот не остался в долгу и плюнул в ответ. В это время…»