Re: 'Обычное дело'.

Я прервал чтение и обратился к Лестеру:
–      Я потом дочитаю, сейчас лучше о деле поговорить.
–      Хорошо. Так какое у тебя ко мне дело?
–      Лестер, ты ведь мне друг? — я решил тихонько подвести к своей просьбе.
–      Опа… приехали, когда ты такое говоришь, всегда случается…
–      Вранье… просто совпадения.
–      Не надо тут сказки рассказывать, я помню, что было две недели назад:  «Лестер, ты ведь мне друг? Пойдем, выпьем, в новом лагере самогон свеженький».
–      Ну… и? Ведь неплохо выпили.
–      Ага. А ты еще и неплохо повеселился: когда синька уже перестала в тебя лезть, то ты со словами «Кураж попёр» дал охраннику в морду, потом схватил его же за грудки и стал орать: «Дон Карлеоне, я сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!!!» И  снова дал ему по морде, а потом и еще и еще. А он действительно не мог отказаться… зубов-то нету, да и морда так опухла, что и слова не вымолвить.
–      А чего это ты меня не остановил?
–      Ну так тебя попробуй останови… к тому же, я как раз в этот момент лупил второго охранника, — Лестер невольно улыбнулся.
–      Ну вот, лупили вместе, а плохой только я.
–      Так ты же на этом не остановился и со словами: «Мне Идол дал задание» пошел и ритуально выбрил половину крестьян, которые мирно спали в своем бараке…Ладно бы только головы выбрил, так ты ведь… Аж говорить противно.
–      А зачем я это сделал?
–      Выполнял задание одного из гуру, только вот перестарался. Мне потом рассказывали, что их неделю мучили кошмары в образе пьяного бородатого маньяка с бритвой. Четверо не выдержали и повесились, а трое сошли с ума и вступили в кружок Идола Нетбека «Дублолюбы».
–      Хм, а на этом-то все?
–      Нет, потом ты немножко побегал голышом, немножко поплавал в озере… поборолся с луркером… в ничью, причем… вы с ним разговорились. Я принес болотника, потом еще выпили горькой, травили друг другу анекдоты – мы ему про Гомеза и Спящего, а он нам про падальщиков и болотожоров. Особенно мне понравился про падальщика, который… хотя потом расскажу… Ну а после этого я пополз спать в твою хижину, а вы в обнимку пошли за закуской. Луркер сказал, что неподалеку находиться место, где он всегда грызет чего-то и закусывает. Наутро Горн нашел тебя возле плотины… возле сломанной плотины. Рядом валялся мертвый луркер, с фингалом под глазом, а у тебя в зубах была доска… догрызенная до середины.
–      То-то я думаю, откуда у меня полный рот заноз, особенно в языке. Странно, начало пьянки помню… а про луркера совсем нет.
–      Ну как же… ты ведь все время что не попадя в рот суешь. Вот и в этот раз, только проснулся, как сразу к бутылке, а я-то, дурак, пока спал, все вещи выложил, чтоб не мешали. Ну вот ты одну из моих бутылочек и пригубил, а у меня там был редчайший эликсир: «Отшибение памяти», единственный на всю колонию, его мне покойный нынче Юберион изготовил. Ну так вот, ты его выпил и все… точнее отшибло все… совсем все. Мы сначала думали, что ты шутишь, а ты давай на полу валяться, размахивать ручонками и кричать: «Агу, Агу». Мы решили, что шутка затянулась, но когда ты начал ходить по-большому и по-маленькому в штанишки, то серьезно испугались. Хорошо еще, что Ларс пеленать умеет, а-то совсем бы плохо было.
Я ошарашено уставился на Лестера.
–      Да-да, не удивляйся, так оно и было, я не шучу. Именно из-за того, что ты впал в детство тебя и не стали наказывать за сломанную плотину, и этих несчастных крестьян… вот только Сатурас по тебе немножко розгой прошелся… раз этак десять, но на этом все.
–      А как же вы меня в обратное состояние вернули?
–      Хе… тут помогли экспериментальные зелья Нетбека, он их изготовил, когда еще был в своем уме. Вот только он забыл подписать какое для чего, поэтому были определенные трудности.
–      Вы на мне экспериментировали?!
–      Ты не волнуйся… первые рога мы тебе срезали, а вторые отпали сами, а вот с выросшим хвостом намучились.
–      ???!!!  — я непроизвольно схватился за зад.
–      Ну… подумаешь рога, хорошо хоть в бабу не превратился, между прочим, были случаи. Поэтому тебе повезло, после третьего эликсира немножко пришел в себя.
–      А почему вы это скрывали от меня?
–      Так ведь Диего взял с нас обещание, что мы, мол, подождем, пока ты в себя придешь и начнешь нормально думать, поэтому и молчали. Кроме шести человек вообще никто не знает.
–      А с чего сейчас решил рассказать?
–      Пришло время… к тому же пора рассчитываться.
–      С кем это? За что?

Лестер подошел к шкафу и достал оттуда бумагу желтого цвета. Потом подошел и сел рядом со мной:
–      Итак, первым в нашем списке стоит Ларс. Так как столько дряни, зловонья и яда не вдыхает даже старый алхимик за всю свою жизнь, сколько вдохнул в себя Ларс пока менял тебе пеленки. Поэтому ты у него в долгу на две тысячи руды. Потом идет Диего, который отстирывал твой доспех от твоих же «детских неожиданностей». Ему ты должен девять сотен руды. Потом я, так как зелий перевел на тебя немало. Ну а остальным по мелочи: от четырех сотен руды.
Лестер протянул мне список, и я стал пристально его рассматривать:
–      Лес, тут в строчке «Итого» стоит десять тысяч… где мне столько руды взять?
–      А я откуда знаю, это не моя проблема. Кстати, раз я тебе рассказал первым, то давай со мной первым и рассчитайся.
–      Ах ты, меркантильная лысая собака… — произнес я любя, — теперь мне ясно, зачем ты мне все это рассказал.
–      Эй, тише будь, а то я могу включить в расходы и твою сегодняшнюю трапезу. А она ой, какая дорогая.
–      Попробуй…а я расскажу всем, что ты хотел гарпию изнасиловать…точнее она тебя.
Теперь пришло время Лестера ошарашено уставится на меня:
–      Гм… ну, может быть, я немножко завысил свои финансовые потери в период ухаживания за тобой. Но только совсем немножко.
–      То-то же. К тому же, у меня сейчас небольшие денежные затруднения, собственно, поэтому я и пришел.
–      У меня руды мало, даже и не рассчитывай, я много потратился, приводя форт в порядок.
Я провел взглядом по комнате, оценивая новые покупки Лестера. Особенно меня заинтересовала картина, которую я раньше никогда не видел:
–      Лес, а что это за картина такая? — я пальцем указал на полотно.
–      Эта картина под названием «де Билл Шош Буш и Кандаклизма Швальс побеждают Садомма Хер-сей-на». За большущие деньги я купил ее у магов воды. Самое удивительное, что здесь, в форте, я нашел различные бумаги, которые описывают и этих людей и эту войну. Как-нибудь потом тебе почитаю.
–      А что значит «де Билл»?
–      Не знаю… может титул, может звание.
–      А кто это с собачей мордой изображен?
–      Это Швальс.
–      А что это за усатая свинья тут нарисована? Не Шош ли это Буш?
–      Нет, это Хер-сей-на, а Буш — вот этот, с глупыми глазами и идиотским выражением лица.
–      Ага. На Мада похож. Ладно, давай перейдем к делу. Я собственно не совсем за деньгами пришел. Мне бы доспехи какие-нибудь пригодились.
–      А твои где?
–      Эта долгая история, а у меня сейчас нет ни времени, ни желания ее рассказывать. Поэтому давай к делу – есть какие-нибудь доспехи?
–      Сегодня тебе везет: как раз вчера притащил из лагеря кое-какие свои старые запасы. Подожди я сейчас.
Лестер вышел из комнаты, а я снова развернул «Старолагерные известия» и продолжил читать новости:

«5. Сегодня изобретатель-самоучка по имени Имби-цил (варрантовец – прим. ред.) решил произвести испытание своего нового приспособления - парАшЪют. Для этого он забрался на самый верх башни и прыгнул вниз.
6. Сегодня бригада рудокопов была награждена одним выходным днем за хорошую работу при выкапывании этого идиота, Имби-цила, который неудачно провел испытание и воткнулся штопором в землю. Изобретатель остался жив и, после очищения рта от земли, червей и фекалий, сказал, что пока находился в почве и здоровался с кротами, то невольно разведал прекрасное место для колодца».
–      Что, газетка понравилась? – Лестер уже вернулся с несколькими свертками.
–      Да, есть в ней несколько интересных статей. А ты это доспехи принес? – Я снова убрал газету за пазуху.
–      Да. Итак, наш первый вариант: доспехи «Смелый послушник». Это первый вариант доспехов Болотного лагеря, и выполнены они из самый крепкой кожи болотожора и созданы специально для охотников.
Лестер развернул сверток и протянул мне доспехи непонятного цвета, прожженные во многих местах и с множественными пятнами красного, коричневого и черного цвета. Но больше всего меня поразило другое:
–      Лес, а зачем тут такие дырки на причинных местах? Или это протерто каким-то половым гигантом?
–      Нет, это специально. Сейчас объясню, представим ситуацию: ты идешь по лесу и вдруг видишь, что на тебя бежит двадцатка снепперов. Твои действия? Правильно – ты накладываешь в штаны и пытаешься убежать, но в штаны-то стали непомерно тяжелы, там все булькает… бежать тяжело. Итого: ты падаешь, и снепперы тебя благополучно жрут. НО! Если на тебе будет наша броня, то ты можешь спокойно накладывать, скажем так, сразу в природу, удобрять ее, не боясь последствий в штанах. А, кроме того, сразу появляются варианты: или бежать или обороняться тем, только что сам произвел.
–      Лестер, ты надо мной издеваешься? Ты хочешь, что бы я разгуливал по Миненталю с голым, скажем так, задником и голым передником?
–      Это ты по-умному про задницу и…
–      ДА!!!
–      Ну…
–      А чего это ты сам их не носишь? Да и вообще я не видел, чтобы кто-нибудь носил такие.
–      Понимаешь в чем дело: контингент у нас в Болотном своеобразный, да и Нетбек не дремлет — нагнешься случайно и все… ты в его кружке… точнее сначала он тебе в кружок «зайдет», а уж  потом ты у него в кружке «Дуплолюбов» поселишься навсегда. К тому же когда ветер сильный, то задувает — отморозить можно. Поэтому стиль одежды и поменяли.
–      А мне тогда зачем это старье предлагаешь?
–      Ха, так сейчас лето, в самый раз проветрить. А тебе не нравится? – Лестер смотрел на меня добродушным взглядом, — ведь сразу видно, что мы в болотном не дураки, а…
–      Идиоты.
–      Что?!
–      Не идет, говорю. К глазам не подходит, тащи следующий вариант.
Лестер огорченно бросил доспехи на пол и принялся разворачивать следующий сверток:
–      Итак, наш второй вариант: «Смелый послушник -2»!
–      Лестер, твою мать!!!

Я схватил первое попавшееся в руку и кинул в послушника. Почти полная бутылка шнапса (простите меня, товарищи алкоголики, но это была она) попала послушнику точно в лоб и разлетелась на сотни осколков, а Лестер, как куль с дерьмом, упал на пол и больше не шевелился. «Опа», — пронеслось у меня в голове, — «Непреднамеренное убийство друга - плохо… зато попал точно и красиво - хорошо».
Я встал, подошел к обездвиженному Лестеру и сразу заметил, что точно в центре лба у него красовался отпечаток донышка от бутылки, который, довольно таки, хорошо вписался и гармонировал с остальными татуировками и, если не знать всей предыстории, то можно было подумать, что Лестера повысили до наивысшего Гуру. Хотя я сомневаюсь, что Лес обрадуется такому изменению своей внешности, когда очнется… если очнется. Тормошить его самостоятельно я не стал, так как был научен горьким опытом «знакомства» с орком, поэтому решил поступить как всегда — отправиться с новым «больным» к Ксардасу. Для этих целей я схватил «тело» за ноги и потащил к выходу из форта, но когда я подходил к выходу из комнаты, то раздался странный глухой звук, сопровождаемый обилием ругательств. Я обернулся и увидел, что Лес открыл глаза и, проклиная того идиота, который придумал ступеньки, держался за голову:
–      Добить меня решил, сволочь?
–      Да нет, наоборот, тащу на лечение, – сказал я и выпустил из рук его ноги.
Раздался хруст и новая партия таких ругательств, которых я мог ожидать разве что Горна, чем от Лестера. Но продолжалось это не долго, минуты две, пока у послушника не осталось сил даже материться. Тогда он попытался подняться, но у него это слабо получилось, так как руки и ноги расползлись в разные стороны. Особенно было смешно, когда расползлись руки, потому что Лес «весело» и с характерным звуком ударился лбом об пол и добавил на физиономию новые «рисунки».
–      Лес, давай помогу.
–      Отойди, ирод, я еще жить хочу.
Я не стал слушать недовольства Лестера, поэтому без слов поднял его на руки и отнес на кровать, где он еще немного поворчал и заснул. А я стал разворачивать другие свертки с принесенным послушником броней, и все мои ожидания оправдались, так как ни в одном из этих свертков не было ничего путного, кроме различного хлама. В первом свертке оказался большой лоскут ткани, в которой я с трудом узнал робу послушника (которая на самом деле является юбкой, что бы там Лестер не говорил). В другом свертке была такая же юбка, но с пришитым сверху чехлом, в котором по бокам располагались большие прорези для рук, как я понял. Дальше уже не хотелось смотреть, поэтому я снова развернул «Старолагерные известия».
«Колонка сенсаций:
Сегодня картограф Грехем выловил из колодца говорящего крота, который научился говорить вследствие пережитого стресса, когда голова изобретателя Имби-цила нагло, без стука, ворвалась в его нору. Крот называет себя Жирик и знает такие слова как: «Подонки», «однозначно», «Дума», «оппозиция» (наверно сам придумал), «выборы», «Буша раком и в Ираку» и много еще каких слов. После двух часов пребывания в лагере стал заявлять, что Миненталь для кротов, и он будет бороться с действующим режимом, но после таких лозунгов Гомез приказал заточить животное в темницу.
P.S. Напоминаем, что это второй известный случай, когда животное умеет говорить. Первый такой инцидент зафиксирован в Новом лагере, там маг Нефариус вырастил говорящего луркера, который прекрасно декламирует стихи, ведет разговоры на философские темы и сносно танцует польку (народный танец диких лесорубов)».
Я оторвался от газеты и подумал: «Все, Нефариус меня со свету сживет, да и своих друзей магов подговорит, они ведь там «Один за всех, все за одного». Дабы уйти от грустных мыслей я снова принялся за газету:
Гороскоп:
Для баранов… баронов, луна находиться в созвездии пьянки, жрачки и пляски, впрочем, как и всегда. Однако следует быть осторожным, так как существует опасность накушаться в хлам, что неизбежно приведет к помятию физиономии, как своей, так и чужой.
Для рудокопов сегодня луна в созвездии кирки, что означает безостановочное вкалыванье на шахте почти круглый год. И следует работать усердно, но осторожно, так как можно разозлить охранников, а это безоговорочное помятие физиономии.
Знак призрака находиться в опасности, в созвездии дырок. Поэтому звезды дают совет (особенно новичкам): дабы не было дырок, в карманах, не надо пить с Диего, занимать оному тоже не надо, так как это тоже ведет к помятию физиономии.
Промежуточный вывод:
Хоть будь ты крут, Хоть будь раскован,
Он от люлей не застрахован.
Люлям неважно, кто ты есть,
Раз прилетит — не сможешь есть».
При упоминании еды мне страшно захотелось жрать, поэтому я убрал газету, подошел к столу и стал искать самое не мерзопакостное на вид блюдо. Из всех представленных, приличным на вид показался болотниковый салат, но меня насторожило обилие мертвых и полумертвых мух, которые валялись вокруг салата. Тогда я стал искать второе по приличию блюдо. Им оказалось фиолетово-синее желе, которое я про себя назвал «Сопельки». Эти «Сопельки» предательски растягивались и тянулись, но никак не хотели вылезать из деревянной миски ко мне в рот. Поэтому я прибегнул к хитрости, а именно привязал один конец «сопли» к ножке кровати, на которой спал Лестер, а сам пошел с миской в другой конец комнаты… Вы когда-нибудь тягали снеппера за хвост? Я тоже нет, но почему-то, кажется, мне именно такие чувства я испытывал, катая на синей сопле кровать с послушником, причем по всему форту. Хотя слово «катаю» не подходит, так как кровать не имела колесиков, поэтому «катанье» происходило под леденящий кровь скрежет металла об камень, с оставленьем глубоких борозд в последнем. Примерно через три минуты я стал ненавидеть кровати, через пять – всю еду на свете, через десять — у меня поменялось мировоззрение, а через пятнадцать — я сам стал чувствовать себя снеппером… этаким старым измученным ломовым снеппером, который тащит за собой сломанную повозку, битком набитую пьяными храпящими крестьянами. А за это «спасибо» Лестеру, так как этот гад стал храпеть, что вкупе со скрежетом это стало походить на дикую мелодию смерти… к горлу подступил комок… мне показалось, что Белиар поднялся на землю забрать мою душу…
Очнулся я под кроватью у Лестера, грязным и злым с гадкой миской в окоченевших руках. По свече я определил, что был в отключке очень мало, минут двадцать и к моему счастью Лес все еще спит. Я вылез из-под кровати и стал думать, что делать дальше. Жрать мне уже расхотелось, но миску я все равно не выпустил из рук, так как это уже дело принципа: Или я или «Сопля». Поэтому был придуман новый план: я поставил кровать с Лестером боком, совсем в притык к дверному проему и проверил насколько хорошо «сопелька» привязана к кровати (а она к ней уже приросла). Когда все манипуляции были закончены, я покрепче сжал миску и пустился бегом подальше от кровати. Но желе не собиралось просто так сдаваться, поэтому губительно спружинило в самый важный момент… и я полетел в сторону Леса, со скоростью арабалетного болта, ну или близко к этому….

Очнулся я на кровати у Лестера, вспотевшим и злым с гадкой миской в побитых руках. По свече я уже не мог определить, сколько прошло времени, так как свечи уже не было, как и не было стола, на котором она стояла. Теперь на том месте красовалась гора щепок, битой посуды и разбросанной еды, а кульминацией композиции была бездвижная тушка Лестера, который лежал с запрокинутыми ногами на всей этой «красоте». Но мне сейчас было глубоко наплевать, спит он или уже помер, все мои мысли были сосредоточены на этой проклятой миске с едой напоминающей блевотину. Поэтому я встал и предпринял последнюю попытку показать этой миске «кто в доме хозяин» и что «человек» — звучит гордо. В связи с чем, план первоначальный был слегка изменен, а именно добавлено мощное изобретение человека — зелье ускорения, которое я приговорил одним махом и сорвался с места (с заветной миской в руках)… Вы когда-нибудь видели лесоруба, который пробивает деревья лбом? Я тоже нет, но когда башкой сделал в шкафу огромную дырку, я понял что я и есть этот самый лесоруб. Дырка получилась красивая, сквозная, вследствие чего я успел заметить и увидеть леблядиный полет миски в стенку и ее рикошет в сторону моей невольной жертвы — послушника, ноги которого дернулись как в предсмертной конвульсии. «В десятку», — подумал я, как в эту же секунду раздался треск и шкаф упал вперед дверцами….
Очнулся я на Лестере… сверху. Мы лежали все на той же груде хлама. Все мое лицо болело, в связи с чем, я догадался, что Лестер проснулся и не одобрил мое занятие полетами, а по синякам у послушника я понял, что не остался в долгу. Кстати, при последнем прилете миска наградила лоб Леса красивым полумесяцем… Эх, все-таки талантливый человек талантлив во всем! Я постоял еще минуты три гордясь, как ловко стоят на Лесе синяки, как весело я провел день и как мастерски разобрался с желе. При воспоминании про желе желудок издал грустную песню голода, и я понял, что надо искать следы своей победы. К сожалению, следы большей частью раскидало по потолку, но кое-что все-таки валялось и на полу. Поэтому я, поборов брезгливость, встал буквой зю, приблизив лицо к полу, и стал запихивать в рот вязкую массу… Вы когда-нибудь ели: землю, дерево, руду, песок, смолу, кишки кротокрыса? А все вместе? Я тоже не ел… до сегодняшнего дня, пока не попробовал это «желе», которое почему-то скрипело на зубах, вгоняло в десны занозы и постоянно вываливалось изо рта… иногда выползая через нос. Поэтому когда я набил полный рот, то закрыл нос, уши и заодно глаза. Отчего, наверно, стал похож на жадного слепого бородатого хомяка, который жрет дерьмо, но ни за что ни с кем не поделится… самому мало. А на вкус это действительно было неприятно, но я терпел, ведь для меня главное победа, а не участие – я победил желе и я его съем. Да и вообще, сегодня я победил желе, завтра победю десяток мракорисов, послезавтра победю Гомеза, потом Ли, потом Ксардаса, потом короля, а потом…их всех съе…
–      А что тут происходит? Зачем вы едите чистящее средство для пола? – молодой ребяческий голосок вывел меня из мечтаний и иллюзий, поэтому я открыл глаза и увидел перед собой молодого послушника, стоящего с небольшим свертком в одной руке. И дабы не позориться окончательно, я проглотил остатки «желе» и встал:
–      Да я… да мы… да вот… э-э-э… поспорили мы с Лестером, кто больше съест. Я выиграл.
–      Так ведь эта смесь ядовита.
–      Э-э-э… Ну так мы же мужики, мы не ищем легких путей. А ты вообще кто такой и чего здесь забыл?
–      Я принес Лестеру его порцию болотника и вести от Кор Ангара.
–      Понятно. А почему ночью?
–      Так сейчас уже утро.
–      Ясно… Ладно давай все сюда и иди домой, я передам.
–      Мне надо лично передать, прямо в руки.
–      Хм... видишь вон две ноги из-за кучи мусора торчат?
–      Ну да.
–      Так вот, это – Лестер. И ему сейчас глубоко по одному месту все твои вести. Понятно? Поэтому давай все мне и иди.
Послушник неохотно протянул мне сверток и вышел из комнаты, а я стал рыскать по комнате в поисках своих вещей, которые находил в неожиданных местах. Особенно удивил топор, воткнутый в потолок, и погрызанная руна телепортации в руке у Леса (видно мы не только на «кулачках» повздорили). Когда все было найдено, я быстро ретировался из форта, не дождавшись пробуждения послушника, так как ничем хорошим оно не кончится, кроме новых синяков. Сам процесс отступления был стандартным: тихонько на своих двоих валим куда подальше, поэтому я остановился только возле моста — перевести дыхание, а заодно поискать лечебных травок. И я их нашел, и съел, но так как я ни черта не понимаю этих травках, процесс лечения закончился сильной болью в животе и зудом в темечке. Видно ядовитые «сопельки» делали свое черное дело — мстили изнутри. А так как мне умирать не хотелось, то я, схвативши руну, телепортировался к магам воды.