Re: 'Обычное дело'.

***
У Сатураса как всегда было светло и тепло, только в этот раз он почему-то сидел спиной к пентаграмме и говорил сам с собой, не обращая на меня никакого внимания:
–      А если так: четыре руки, а если сюда – с большой головой, а если сюда его прикрепить, то он, ну прям, гигант половой.
–      Кхе-кхе, — попытался я привлечь вниманье, но старый маг меня в упор игнорировал и продолжал свою забаву.
–      Так, а если сюда, то очень длинный нос, а если сюда… Хм, опять…Странно…леплю бога равновесия, а получается памятник сексуальным утехам…Что творится?
–      Это называется «озабоченность», старче.
Сатурас наконец-то меня услышал, развернулся и сказал:
–      Явился, не запылился… ты где пропадал? Здесь тебя ждут, давно притом, а ты… А чего это ты в исподнем, где доспехи?
И этот туда же, как будто сговорились, но к счастью у меня уже припасено вранье:
–      В ремонт отдал. А кто меня ищет?
–      Во-первых, Ли, он спланировал атаку на шахту и в его плане, ты идешь в авангарде. Во-вторых, Горн, который буквально через каждый час заходит и спрашивает, не появился ли ты. Говорит, с Диего неладно, недавно пытался нашего изготовителя пойла в таверне придушить.
–      Понятно, тогда я поспешу. Кстати, ты меня зельем лечения не угостишь?
–      Ха, сушнячек мучяет? – язвительно заметил старый хрыч.
–      Да нет, съел одну гадость, теперь животом мучаюсь.
–      У меня зелий нет, иди к Риордану.
–      Да я опасаюсь, вдруг он меня отравит по просьбе Нефы, я ведь луркера того… кокнул.
–      Это да, жалко Лурку. Нефа про него даже песенку сочинил:
Лурка – ты мой лурчёночек,
Лурка – ты мой мурчёночек,
Лурка – ты милый шныгочка,
Ты мой люби-мо-чка!!
–      Я не специально, он первый начал: Ты меня уважаешь и все такое.
–      Можешь передо мной не оправдываться… убийца. Ладно, ты лечения хочешь? Их есть у меня, – Сатурас картинно вскинул руки, – О, Великий Аданос, излечи сего балбеса от хвори и недуга и так далее и тому подобное… Ну как?
Мне действительно полегчало и я, тепло простившись с магом («вали отседа убийца беззащитных луркеров»), пошел в сторону генеральской пещеры, не забывая оглядываться по сторонам (а то вдруг ледяная стрела прилетит в голову). У начала спуска к пещере стоял Горн и что-то увлеченно рассказывал:
–      ...А потом он пробрался на склад к Гомезу и на каждой колбасе и сосиске выцарапал «бабья радость», а, кроме того…
–      Опять про меня рассказываешь, Горя?

Горн резко развернулся, схватил меня в объятья и начал легонько давить:
–      Ты где шляешься, сволочь, у нас дел навалом: надо Шахту атаковать, Диего двинулся, а у меня мозоль на пальце, прыщ на заде и денег нет… короче, один не справлюсь.
–      Ты как-нибудь с прыщом сам договаривайся, а я пожалуй начну с Диего. Чего там с ним?
–      Пойдем, сам увидишь.
Мы спустились почти к моему дому, но дальше не смогли пройти, так как путь нам преграждало около двух десятков человек с факелами и оружием. Они злобно таращились на меня, в толпе слышалось: «Это он — урод бородатый… Щас мы ему… дави гада».
–      Горн, это мои поклонники, я надеюсь? — тихонько шепнул я напарнику.
–      Нет, — в таком же тоне ответил Горн, — Забыл тебе сказать, Нефариус рассказал всем, что это из-за тебя мы лишились риса, что это ты упал на самогонный аппарат и сломал его, что это ты убил луркера, которого все любили… за исключением недоделка-строителя, он, видите ли, думал что тот ест его плотину, абсурд. Поэтому теперь они хотят тебя или сжечь или утопить, сегодня как раз голосование хотели устроить. Даже лозунг на домах написали: «Выбери подонку смерть».
К горлу подступил комок, и у меня свело коленки, но я все же не потерял присутствие духа и попытался договориться:
–      Братцы, а может не надо?
–      Надо, сволочь, надо, — сказал рослый мужик с лысеющей головой, — вешать тебя будем.
–      Или топить, — поддакнул кто-то из толпы.
–      Или жечь, — включился в дискуссию еще один, а вскоре вся толпа загудела:
–      А может каленым железом, а?
–      А лучше голым на муравейник!!
–      А лучше палкой по ребрам.
–      А лучше плеткой по заду, да!  Плеткой – семихвосткой и так его и так. Дайте его мне, я ему покажу кузькину мать!!! И по ребрам и по морде, а потом кожаным ремнем пройдусь… он узнает, что такое боль. Да!!! Дайте!! — все молча смотрели на парня, который все это говорил. А тот, в свою очередь, упал на землю, стал по ней кататься, рыдать и кричать: — Отдайте ммммммммннннннннннееее, хочу, хочу, хочу… хочу плеткой…кккуууупппиииии..А-А-А-А-А-А-А… только нет, только нет, только не… Нет…Нетбек…А-А-А-А-А-А.
Первым из ступора вышел Горн:
–      Заберите парня, у него снова припадок. Торлоф, тащи его за ноги отсюда. А вы, — Горн лениво снял с плеча топор и показал им на толпу, — слушайте сюда:  советую разойтись, так как никакого веселья не будет, а сожжения тем более, и кто близко подойдет снесу башку нахрен. Всем понятно?
Вместо ответа толпа разошлась, а парень все продолжал кривляться на земле и просить сделать ему больно. Продолжалось это, пока не подошел Торлоф, который со словами «Я знаю что делать» наступил парню кованым сапогом на пальцы. Тот успокоился и дал взять себя за ноги и оттащить в чью-то хату.
А мы с наемником пошли дальше, продолжая наш разговор:
–      Горн, это кто был? Где вы откопали такого?
–      Это новенький, из жалости к ворам взяли. А нашел его я: иду как-то, а он под деревцем сидит и в любви ему признается, сам в порезах и в странных пятнах, похожих на засосы. Говорят, из лагеря сектантов сбежал. Там сейчас «Дуплолюбы» бесчинствую.
–      Понятно. А где это было?
–      Ну я… э-э-э гулял.
–      Знаю я ваши гулянки… все в пещере аппарат пытаетесь сделать?
–      Ну да, ты ведь нам не помогаешь.
–      Ты и так пьешь незнамо просыху, а если будет аппарат, то все – ты под него ляжешь и помрешь.
–      Вранье, мы бы выпили и пошли гулять… ну там… воевать… опять гулять.
–      Брось заливать, знаю я тебя, ты как напьешься тебе всё поорать, да спать.
Горн не стал отвечать на мое замечание, наверно обиделся, поэтому оставшуюся часть пути до пещеры мы прошли молча.
Наемник привел меня к пещере, что находилась недалеко от лагерных ворот. Перед самой пещерой мы остановились, и Горн сказал:
–      Значит так, резких движений не делай, в глаза ему не смотри и не пытайся от него бежать — он чувствует страх.
–      Да брось ты, это же Диего, самый рассудительный человек во всем Минентале. К тому же наш друг, с чего ему на меня бросаться?
–      Я сам не пойму что случилось, но он по ночам не спит, всё суетиться, бегает, выдумывает сумасшедшие планы.
–      Хм…а вы чего?
–      Как чего? Я в лечении ни бельмеса не соображаю, я воин, а Мильтен еще молод, тоже не в курсе чего делать-то. Поэтому я пошел в лагерь сектантов, искать Лестера. Подхожу значит к воротам, как ко мне три юбкатсых мужика подбегают и один из них как давай мне предлагать разные непотребства: это судьба, говорит, я тебя во сне видел, давай дружить, красавчик. Ну я, того, не поддаюсь, Лестера, говорю, позовите. А он мне: «Лестер противный, мы его не любим, зачем он тебе. Давай со мной организмами дружить». Вот тут я, значит, не выдержал и кааааааак дам ему промеж ног… э-э-э-э… то есть промеж глаз. Ну он и в обморок, а те другие увидали, что он в отключке и как давай его по очереди… ну, того… э-э-э… в лекаря играть. Я как увидал, мне чуть плохо не стало… и не будь дураком руки в ноги и бежать.
–      Ну это у них обычное дело, ты еще не видел такие игры как «Шершень наносит ответный удар» и «Искусай меня змеюка». А ты не пытался Диего к магам воды отвести?
–      Пытался. Он не захотел идти, поэтому пришлось привести к нему мага. Из всех колдунов согласился прийти только Миксир, самый молодой. Кончилось это тем, что Диего взял мага в заложники и требовал за него выкуп: самогонный аппарат.
–      И что, дали?
–      Нет, конечно, это жадная морда, Йеремия, уперся болотожором, нет, говорит и всё. Хоть режьте меня.
–      А Сатурас на него не надавил?
–      Так он про это ничего не знает, мы сами с Мильтеном ситуацию решили: я прикинулся, что одобряю план Диего, подкрался к нему поближе и стал держать, пока Мильтен срезал с мага веревки. Потом отпустил и ретушивался… то есть ретировался. А Миксир сказал, что на больных не обижается, поэтому не сдаст нас Сату.
–      Понятно, значит, мне надо его успокоить. Хм, у тебя дубинка есть?
–      Зачем?
–      Ну не буду же я его топором бить. Тем более, лучше успокоительного, чем дубина, пока не придумали.
–      А как же свиток сна?
–      Так он же одноразовый, а дубина — разносторонний многоцелевой предмет. Во как!!! Тем более можно применить заклинание сна на спящего человека? Нет, конечно, это глупость, а вот дубинку применить можно.
–      А руна сна?
–      Вот это уже другое дело, ее можно и под голову подложить и к шее привязать и по башке дать, но все же дубина лучше: ей можно и спину почесать и ступни массажировать. А когда холодно станет, то из нее можно костерок сварганить, ну а если жечь ее жалко, то можно этой дубиной отходить себя основательно и все – согреешься.
–      А если издалека надо врага усыпить?
–      Тогда твой выбор – небольшая метательная дубина, но если таковой нет, то можно скомпоновать обычную дубину и камень, и называется сей агрегат – Дубилук или Арбалень. Так у тебя есть?
–      Нет, но я могу сбегать.
–      Не надо, я его так, голыми руками уломаю… или заломаю… я еще не решил. Посему держи вот мой топор и жди у генерала. Я скоро подойду.
–      Хорошо, только поспеши, Ли скоро митинг начинает.
–      Чего? Может брифинг?
–      Может и брифинг, а может и кастинг… я в этих офицерских словечках не разбираюсь, я простой воин.
–      Ну хорошо, простой воин, иди давай, а то щас здесь будет кровавая баня.
–      Ты с ним там это… как его… по делухатней… что-то в этом роде, — сказал Горн и пошел с моим топором в сторону лагеря, а я стал искать на земле камень потяжелее, так как Диего мужичек крепенький, его ударом кулака не свалишь. Но, к моему сожалению и к диегиному счастью, поблизости ничего приличного не валялось, поэтому пришлось набраться смелости (бутылка шнапса = смелость), вдохнуть побольше воздуха и бесстрашно зайти в пещеру.
В пещере был страшный беспорядок: пол был завален бумагами, веревками, щепками и разбитым стеклом, а кроме всего прочего сильно воняло бражкой. А виновник этого беспорядка, Диего, быстро ходил по пещере кругами, и у меня сложилось впечатление, что он сейчас или взлетит или побежит по стенкам. Но вместо этого он стал бормотать под нос какую-то бессмыслицу:
–      Трубка А в разъем Б… емкость на пять литров… кто рисует эти схемы… убивал бы…
–      Диего, чего с тобой?
Диего резко остановился и так же резко кинулся ко мне, быстро тараторя:
–      Ты то мне и нужен, нужен, сделай агрегат, сделай, сделай, мне очень нужно, чтобы ты его сделал, нужно, НУЖНА!!!
–      Диего, успокойся, тебе нужно поспать, тебе не нужен самогонный аппарат, —начал я убеждение спокойным голосом
–      Нужен!!! Нужен!!! У меня есть, план... смотри-смотри, — Диего вытащил из карманов помятые листки бумаги с непонятными рисунками и надписями.
–      Ди, ты давно не спал, ты не в себе, надо отдохнуть.
–      Мой план прост, — все также быстро тараторил Диего, — мы открываем в старом лагере таверну, там у нас не будет соперников и мы разбогатеем… Будем грести руду лопатами, потом все спрячем, и когда барьер сломается, мы все эту синюю кучу продадим в Хоринис, и станет самыми богатыми… купим весь Хоринис, а потом его… мы его… СНЕСЕМ!!! Все снесем, а на том месте построим здоровый военный городок… ДА… И обучим всех жителей дракам и… и… и танцам, — от переизбытка чувств Диего вскочил на стол и стал показывать рукой в стену пещеры, а я почему-то вспомнил одного картавого мага, который любил пьяным в таверне запрыгивать на прилавок и кричать, что это его «Бгоневичок», ну а Диего продолжал: — И вот представь, как наша многотысячная пляшущая армия идет в атаку на орков… дык-дык, дык-дык, — Диего стал скакать по столу, — …сюда фуэте, сюда фуэту… все орки в шоке… война выиграна. Остается только сложить шокированных остолбеневших орков по телегам и вывести на помойку. А за все это  добрый народ Миртаны выбирает меня своим королем!!! Ха-Ха-Ха. А Горна я назначу главным генералом, а Мильтена главным магом, а тебя… а тебя… главным шутом… вечно ведь какую-нибудь херню сморозишь, а потом я…

Пока Диего продолжал размахивать руками и рассказывать, как он будет свергать короля, пытая какую-то Гербанту, у меня в голове созрел план. Я разогнался и снес ногой ножку от стола… Никогда бы не подумал, что Диего так искусно крутит сальто… красиво так, боком… с грациозным приземлением на голову… будь земля мягче — вошел бы штопором прям по пояс, а так всего лишь по уши. Правда, это не сбило его настрой стать королем всея Миртаны, посему, когда он поднялся, пришлось использовать отломанную ножку ему на бОшку… дважды.
–      Незаконная лечебная практика на дому? За это сажают в тюрьму.
Я поднял глаза и увидел Мильтена, стоящего на входе в пещеру:
–      Ну, во-первых, я всегда хожу по краю, а во-вторых, мы и так уже в тюрьме. В-третьих, кончай говорить рифмой, и лучше вместо своих язвительных замечаний помоги связать нашего, теперь уже полоумного, друга.
–      После твоего удара, он наверняка станет полоумным, — сказал Мильтен поднимая с пола веревку и подходя ко мне.
–      Это ты не прав, ведь правильно говорят «клин клином вышибает». К тому же, я так Мада лечил: дал ему в одну руку колбасу с пошлой надписью «Видали более вялую сосиску? Идите к Гомезу», а в другую транспарант «Все уроды, Я - кросавчеГ». Как же его потом лупцевали.
–      Теперь ясно, почему он последние две недели, перед закрытием Лагеря, просился домой и звал маму… ночью… крича на весь лагерь.
–      Это неправда, ему полегчало. Он даже алфавит вспомнил и два ругательства, правда, остальные слова забыл, поэтому два дня обращался ко мне вот так: «и-к-л-м-н, е-п-р-с-т, у-ты б%я». Но через два дня совсем пришел в норму, в обычную сумасшедшую норму.
–      А насчет «клин клином» — это ложь: Мада столько раз били, а он все равно не поумнел. Вот, к примеру, видел наверно у замка впадину, где собирается вода. Так это его проделки, он новое месторождение руды искал... недоделок… искал руду, а нашел гнездо краулеров. Самое главное, откопал, да как заорет: «Червечёчки, идите я вас расцелую». Ох, они его и били, у-у-у-у… дым коромыслом стоял, даже есть не стали или побрезговали, или пожалели, у них ведь интеллект на одном уровне.
–      А помнишь, как его били, когда он отвел In Extremo в лес, где их всех съели волки. С тех пор между охотниками ходит легенда, что есть волк, который вместо воя играет на дудке.
Послышался топот ног и в пещеру вбежал Горн:
–      Чего так долго? Ли там без тебя факинг не начинает.
–      Не факинг, а брифинг, сколько раз повторять, — ответил я.
–      Мне все равно — идем!
–      Друзья, подождите, — Мильтен встал в позу, которая напомнила мне Ксардаса, он всегда так вставал, когда собирался умничать, — друзья, я получил пренеприятнейшее известие…
–      К нам едет ревизор? – брякнул я первое пришедшее в голову.
–      Нет, другое. По идее я хотел дождаться Лестера, но раз вы идете на войну... Кстати, а где наш блудный послушник?
–      Он умаялся, всю ночь работал, не покладая рук над обустройством своего жилья.
–      Понятно, а синяки у тебя откуда? Отказался жрать его «блюда»?
–      Скорее наоборот, согласился… ты еще его не видел, он теперь лбом «звезду героя» светит.
–      Ясно, сначала ты вырубил Лестера… дважды причем, сейчас покалечил Диего… Кто следующий? Я? Горн? Когда ты уже утолишь жажду крови, животное?
–      Я не специально — он сам виноват… что поймал лбом бутылку, да и я…
–      Ладно, хватит!!! — прервал меня Горн, — Мил, ты давай ближе к делу, нас там мужики ждут, атака срывается, а мы тут глупостЯми занимаемся.
–      Хорошо, я узнал, чем болеет наш друг Диего и должен констатировать, что эта болезнь неизлечима, — глаза молодого мага стали наполняться слезами и начал дрожать голос, — он… на него… на него чихнул Мад, и теперь Диего… тоже идиот.
Мильтен бросился на плечи к Горну и стал плакать, всхлипывать и пускать сопли в меховой воротник.
Горн попытался легонько отстранить Мильтена, но тот намертво вцепился в шею и рыдал причитая:
–      Всё… мы потеряли его навсегда-а-а-а-а… лучше бы ему ноги по уши отрезало-о-о-о… лучше б ему голову оторвало-о-о-о… лучше б он стал гномико-о-о-о-ом… Хотя нет, это уже перебо-о-о-о-ор.
–      Не надо сразу впадать в кретинизм… то есть… в пессимизм… может мы его еще откачаем, — сказал Горн пытаясь разжать руки мага, но все попытки были тщетны. Тогда он стал глазами и руками мне показывать, что, мол, воротник казенный, мех на нем дорогой, поэтому мага надо снять. Я не стал долго думать, и легонько отвесил Мильтену удар ножкой стола по темечку… тело мага повисло на наемнике мертвым грузом.
–      Ты чего, твою мать, делаешь?!
–      Сам просил, вот я и помог.
–      Ну не так же радикально, елки-палки… еще один помеченный тобой инвалид нам не нужен… Как я понимаю, скоро и до меня очередь дойдет, да?
–      Ты не бойся, я…
–      А я боюсь.
–      Я сам себя боюсь, просто вида не подаю. Да и вообще, это лечебный удар, который у меня уже отработан до совершенства.
–      Ага, полколонии со следами лечения ходит, эскулап ты чертов, — Горн грустно вздохнул и сказал: — а цели мы так и не добились, руки он не разжал.
–      Нет проблем, я его сейчас за палец укушу...
–      А есть более гуманный способ?
–      Можно пятки подпалить, а можно под ногти…
В это время Мильтен сам, без нашей помощи, упал на землю, наверно он и без сознания неплохо слышит и соображает. Горн отнес мага огня на кровать и принялся связывать Диего веревкой по рукам и ногам, а я рассуждал вслух на насущные темы:
–      Вот интересно, я долго прожил радом с Мадом, но не подхватил никаких болезней.
–      Ну так, зараза к заразе не пристает, к тому ж извини, конечно, — сказал Горн затягивая узел, — но мне кажется что ты давно, того… ну… тю-тю… как стал всех друзей по башке палкой угощать.
–      Это вызвано необходимостью, в основном.
–      Понятно, три дополнительные дырки в Лестере вызваны необходимостью.
–      Не три, а две. Да и я невиноватый… он сам пришел… арбалет сломанный.
–      Ладно хватит, идем к Ли, — Горн решительно пошел в выходу и пещеры, но я его остановил:
–      Стой, давай, заодно и Мильтена свяжем.
–      Зачем?
–      Ну представь картину: очнется Диего связанным, и ясное дело сразу обидится на нас. А так мы двоих свяжем, и когда они очнутся, то…
–      Вдвоем обидятся?
–      Может быть, а может и не быть. Но мне кажется лучше связать, надежнее. Поэтому ты связывай, а я пока побегу к себе в дом. Кое-чего заберу.

Горн кивнул и сказал свое дежурное «увидимся», а я легкой рысцой поскакал в сторону лагеря, здороваясь со знакомыми и остановился только возле своего дома, честно отобранного у одного слабака по имени… не помню, как звать, поэтому пущай он будет просто Чмо. Ну так вот, я подошел к дому и услышал как кто-то напевал простенькую песенку. Я заглянул внутрь и увидел, как рослый парень смахивает с МОИХ полок пыль и расставляет МОИ вещи. В начале была мысль, что весь лагерь скинулся на уборщика, но когда этот тип нагло завалился на мою «кровать» я все понял.
–      Ты кто? — я сделал морду понаглей и зашел внутрь.
–      Я Гундор, сын Галдора, — сказал парень и встал.
–      Понятно, и чего это Гундос, сын Подноса, делает в моем доме?
–      Я Гундор и это мой дом, вот уже неделе две как.
–      А… А где мои вещи, Гвидон, сын Удода?
–      Я Гундор!!! А если под вещами ты подразумеваешь десяток грязных пеленок и коллекцию сушеных сосисок с пошлыми надписями, то я их выкинул, ибо воняло так, что вогнало в смерть двух случайно забредших сюда воров и одного рудокопа.
–      Ха, слабаки они, не привыкли к мужским запахам, а ты, Позор, сын Поноса, давай иди отседа, я здесь жить бу…
Я не успел договорить, как чья-то крепкая рука схватила меня за шиворот и потащила прочь от дома. Я обернулся и увидел, что это был Горн, который не слушая возражения, тащил меня в пещеру к Ли. Возле самой пещеры он поставил меня на ноги, поправил одежду и запихнул внутрь. Ли находился в своей генеральской опочивальне совсем один, так как брифинг уже закончился, и я подумал, что он сейчас злой… однако ошибся:
–      А вот и наш лурбийца пришел. Ха-Ха. У скольких беззащитных детенышей ты уже сегодня выпил кровь, а скольких придушил? А ну признавайся, зверюга ненасытный, — Ли весело похлопал меня по плечу.
–      Он теперь на друзьях тренируется, — ответил за меня Горн, — буквально несколько минут назад привел Диего в состояние нестояния, да и Мильтена туда же. Да и судя по его синякам и рассказу, Лестер тоже нескоро оклемается.
–      Опять Лестер попал под раздачу? Оригинально. В тот раз был арбалет, ну а в этот что, катапульта?
–      Нет, бутылка.
–      С горючей смесью?
–      Ты меня пригласил, чтоб тут изгаляться? Или дела делать? — вмешался я в разговор.
–      Ладно, не обижайся. А дело вот оно, — Ли показал рукой на одну из стен пещеры, которая полностью была разрисована различными стрелками и крестиками.
–      Это чего? Азбука для пьяных? Или карта «как пройти к туалету»?
–      Нет, это схема наступления, мой военно-неграмотный друг.
У меня в голове пронеслась мысль, что если для меня это непонятно, то Горн вообще наверно воспринимает это художество, как творчество пришибленного шершня.
Ли наверно разделял мои опасения, поэтому спросил:
–      Горн, я надеюсь, что хоть ты то, бывалый вояка, понимаешь эту схему?
Горн прокашлялся, подошел ближе к схеме и начал говорить:
–      Ну конечно… вот это… э-э-э…линия обороны, а вот если… э-э-э мы вот так, — наемник ткнул в схему пальцем, — вот сюда вот… и… э-э-э… пойдем, прям как на этой стрелке, то..э-э-э-э… мы фронтально… с фланга… зайдем в тыл врагов, по вот этой стрелке.
–      Гм… это не схема, это Торлоф домик рисовал, а моя схема находится в метре слева.
–      Ну так… я про нее и говорил… я просто боковым зрением ее…
–      Ясно все с вами. Хотя другого и не ожидал, поэтому подготовил альтернативный вариант брифинга, письменный, — генерал протянул мне листок, полностью исписанный аккуратными закорючками, в которых я признал буквы, — перед самым наступлением вы прочитаете этот документ и своим боевым формированием выбьете врагов с наших рубежей, главное занять правильную высоту. Если вопросов нет, то прошу быть свободными и приступать к реализации боевой тактической схемы непосредственно на поле брани.
–      Не беспокойся, без брани никак не обойдется, так обматерю там всех, ввек не забудут,  —  кисло пошутил Горн, и мы оба вышли из генеральской пещеры.
–      Странные все же на родине у Торлофа дома, треугольные… этакой пирамидкой, со стрелками, смотрящими в небо, — сказал я, вдыхая воздух.
–      Это да, странно. Кстати, тебе ведь доспехи нужны… А где твои?
–      Это длинная история. Потом расскажу.
–      Хорошо.
Мы подошли к дому Горна, и он вынес свои старые доспехи:
–      На вот, носи.
–      Горн, а что это за пятна?
–      Вот это, — наемник показал на локоть, — мозги мракориса, я на охоту ходил, вот это, — он показал на спину, — Кишки снеппера… я неаккуратно с дерева упал. А вот это мозги Вейда.
–      Вейд? Я не знаю такого зверя.
–      Вейд это не зверь, это был у нас такой наемник. Поспорил, что засунет в правое ухо железный штырь, а из левого вытащит.
–      И чего?
–      Да вот, — наемник показал на пятно от мозгов, — выиграл парень… да и мы все поняли смысл выражения «Пораскинуть мозгами».
–      Ясно. Давай одевай сие чудо на меня.
Горн мастерски, буквально за минуту, по-шаманил над ремнями и застежками, отчего доспех стал сидеть как влитой.
–      Ну что, в бой?
–      Да… то есть, нет… тебя Волк искал.
–      Один или всей стаей?
–      Брось свои шуточки, у него к тебе дело.
–      Ну хорошо, сейчас к нему сбегаю… А ты не в курсе почему его Волком зовут?
–      Да как тебе сказать… Его бывает клинит, начинает на Луну выть, воровать и закапывать кости, метить территорию, слушаться команды «лежать» и так далее.
–      Не… я к такому не пойду, увольте.
–      Ты не бойся, он сейчас смирный — до полнолуния еще далеко.
–      Хм… обнадежил. Ну хорошо, встретимся у заставы, я быстренько — только косточку Волченку дам, да животик почешу… А у тебя намордника случаем нет?
–      Господи, — наемник глубоко вздохнул, — знал бы ты как, как устал я от твоего стеба… горе ты мое луковое.
–      Ты путаешь, товарищ, из нас двоих, «Горя» это ты, — я подмигнул наемнику и неспешно пошел к хижине Волка.
На подходе к оной я замедлил шаг и стал стараться производить как можно меньше шума, дабы зайти сидящему Волку со спины. Когда между нами осталось чуть меньше шага я, одной рукой схватил наемника за волосы, а другой за лицо:
–      Так, шерстка лосниться, а вот нос сухой и горячий… Заболел? Фосфора не хватает?