AGFC - Показать сообщение отдельно

– От которых он и помер.
– Ну да, от которых поме… То есть, я тут не причем.
– А ты чем-нибудь еще «знаменит»?
– Э-э-э… да! Я однажды принес Галому яйца… надо было яйца ползуна, я принес яйца падальщика. Галом разбил одного яйцо, и молодой птенец клюнул его в глаз… потом лапой выбил второй глаз и сломал нос. Теперь вспомнил?
– Не совсем.
– Ты мне еще задание дал — проверить как дела у гуру в гробнице орков.
– Точно! Вспомнил! Ты тот парень, который мумию охаял!
– Чего? Это не я.
– Вот не надо «ля-ля», еще скажи, что она первая начала тебе глазки строить. У меня есть свидетель, который видел, как ты осквернял орочий склеп.
– Да что ж вы только плохое вспоминаете?! Заявляю, что я никого там не осквернял!!! Все как будто сговариваются и придумывают разные гадкие истории про меня: то я зомби в засос поцелую, то крестьян побрею… или наоборот… зомби побрею, а крестьян — в засос… Я устал от этого, посему заявляю: это клевета, ложь и все такое.
– Да?
– Да! А в склепе я искал твоих воинов и оказывал им первую помощь, по мере надобности.
– Знаем мы твою «помощь»: поднимал полуживых стражников за ноги и тряс до смерти и до полного опустения карманов. Даже орки и то были добрей… человечней. Повезло хоть, что твою «скачку смерти» один человек да пережил. Вот именно он и рассказал о твоих утехах среди мертвецов.
– Я повторяю: это клевета.
– Клевета не клевета, но факт остается фактом... Поэтому, теперь как честный человек ты должен, а точнее — обязан… жениться!
– На ком? На мумии?!
– Ну да. Точнее он не мумия, он парень-мумий и звать его по научному, как болезнь.
– Скарлатина? Гангрена?
– Точно! Гангрена! А сокращённо — Гаги! Вы точно подружитесь.
– Сомневаюсь… Знаешь, я дома молоко поставил кипятить, пойду-ка сниму с огня пока не убежало, — я уж было развернулся и принялся бежать, как вдруг цепкая рука схватила меня за запястье.
– А ну, прекращай! Я главный в этом лагере и приказываю тебе жениться, если убежишь, то поймаю и весь лагерь на тебе «переженится», а ты сам знаешь, что Нетбек — фанатик, пока ты ему не родишь, не остановится.
Я как представил эту картину, так чуть кИшки не выплюнул:
– А есть тогда, чего-нибудь для смелости?
– На вот, выпей, убойная штука — Ангар подал мне кружку с какой-то неприятной на цвет полужидкой массой.
– Это что? Выглядит или как рвота или как… э-э-э я надеюсь это не желе? — я вспомнил свою последнюю трапезу «Сопельками» и заметно струхнул.
– Это новый напиток, который разработал один послушник. Он зашел в хижину Галома и поперемешивал в одну банку все его зелья, дал настояться денек и выпил… утром хоронили.
– Что?!
– Я шучу, не волнуйся. Это всего лишь новый тип напитка — закуска и выпивка вместе. Проблема в том, что выходят они по отдельности.
– В смысле?
– Ну… твердое из ушей, жидкое из носа… причем так сильно, что струя раскалывает стекло. Гы-гы…
– Хм… А на чем это ты сидишь? — попытался я увести тему подальше от тошнотворного напитка и женитьбы.
– Это моя собственная идея, можно в полусидящем положении быть. Называется – лежак.
– Ясно, тогда стул — сидяк, а вешалка — висяк?
– Нет. Висяк – это у Гомеза между ног. Гы… чего-то я сегодня юморю, не к добру это, — Ангар покачал лысой головой.
– Это точно. Ну, я пойду?
– А ну стоять!!! Твои уловки на меня не действуют… Давай пей и готовься к брачной ночи. И не смей делать вид, что сейчас помрешь — мы тебя и дохлым женим. Понял?
Вместо ответа я залпом осушил кружку с пойлом, потом еще одну, еще одну… на меня надвинулись тени, разверзлись небеса, по земле пошел разлом, и я провалился в густую тьму…
Темнота, только впереди блеклый желтый цвет… я слышу голоса, которые отдают едва заметным эхом:
– Винни, Винни, что с тобо-о-ой? — раздавался писклявый голос
– Стреляй, стреляй, мудачок… тьфу... пятачок… стреляй в голубого-ого-ого, — голос был немного грубее писклявого.
– Ай, больно, — раздался новый, совсем писклявый голос.
– Не в того голубого стреляй, — голос был рассержен, — стреляй в желтый шарик с надписью «голубого».
– Но он же лопнет...…
– А иначе лопнуя-а-а-а…
Снова темнота, пляшущие круги, танцующие зайцы… наконец появился свет…
Я открыл глаза и огляделся: несколько столов были забитыми едой и выпивкой, а вокруг все было усеяно людьми: некоторые пускали пузыри в суп, некоторые дружной кучкой возвышались над соседним столом. Я сам лежал, облокотившись на стул, а впереди на меня таращилась чья-то физиономия.
– Ты кто?
– Кор Ангар.
– А я кто?
– Э-э-э… человек.
– Уже неплохо… Не то, что бы «Ух ты, как круто», но тоже сойдет. И что мы тут делали?
– Свадьбу твою играли. Ты ведь женился.
– Не на тебе… я надеюсь?
– Нет, слава Инносу. Первоначально хотели на мумии, но при каждом крике «горько», ты так страстно и долго целовался с бутылкой шнапса, что мы тебя на ней и женили.
– На бутылке? Хм… А где мумиё?
– Ты разбил ему сердце… он приревновал тебя к бутылке и ушел к другому.
– Да ну тебя, Кор Ангар… шутка была несмешная с самого начала.
– Не скажи. Когда я тебе сказал про зомби, ты был похож на…
– Прекрати. У меня голова раскалывается, а ты… Пойду я лучше… Кстати, ты не в курсе зачем я приходил?
– Нет. Ты чего-то вчера мычал, да я так и не понял. Кстати, в следующий раз не надо спорить с жаренным кротокрысом, а то ты всегда проигрываешь.
– Хм… надеюсь, следующего раза не будет. Ладненько, давай на дорожку выпьем, и я пойду, — я привстал, схватил черную бутылку странной формы и вылил содержимое себе в рот.
– Эй, тебе это нельз…
Белый свет в моих глазах прервал фразу Ангара.
Я открыл глаза и увидел улыбающегося Горна:
– Слава Инносу, очнулся.
– Горн? А что ты…ик… делаешь в Болотном?
– Какое болотное? Ты давно уже Новом лагере, в Новой шахте.
– Как так?
– Я тебе сто раз говорил, что нечего в рот пихать, что не попадя. Вот ты и выпил специальный настой для послушников.
– А в чем…ик… его особенность.
– Кор Ангар хочет отучить их от болотника, поэтому придумал специальный, очень крепкий эликсир. А ты его выпил и давай, как заводной бегать по столам и тараторить чушь. С трудом тебя поймали, да и сюда в пещеру привели.
– Чего-то мне… ик… нехорошо. Я что, пьян?
– На удивление – да! Ты две недели спишь не трезвея.
– Сколько?
– Две недели!
– Вот же… ик… Белиар тебя взашей. Какие там новости?
– Диего перегрыз веревки и сбежал в лес. Теперь в набедренной повязке прыгает с дерева на дерево и кричит, что он Тарзан — повелитель зверей. Мы с Мильтеном пошли его ловить, так он дал Мильту каменюкой по башке, оттащил в пещеру и стал называть – Маугли. Насилу с Торлофом отбили парня, теперь вот не знаем, что делать.
– Ой, моя голова – бо-бо.
– Кончай корчить гримасы, вот твои вещи, которые Ангар передал для орочьего амулета. Ты ему все уши прожужжал, вот он тебе и собрал различные вещи… он как понял, так и собрал, поэтому не обессудь, — сказал Горн и протянул мне небольшой мешочек.
Я взял мешочек, нацепил на спину топор, взял свой вещевой мешок и, держась за стену, поплелся к орку. Пока я шел, минуты превратились в часы… мне казалось, что я иду целую вечность, и желание помереть было сильней, чем никогда. Наконец-то показался помост и сидящий орк. С пятого раза с помощью кузькиной матери и всей остальной семьи я вскарабкался к Тарроку.
– На… ик…животное, мастери свою байду, сказал я и рассыпал перед орком содержимое мешочка.
– Это чо?
– Ну… ик… это эти… ну… ингри-би-ди-биби-енты… ВО!
– Я не хотеть, я не могу делать Улу-Мулу из пользованной зубочистка, куска такни, палки-ковырялки, огрызка яблока, рыбьих скелетов и сушеной ноги крытокрыса… Да это вроде и не быть нога…
– Мне…ик… все равно. Поэтому ты, жопа с ручкой, делай из этого Улу-Мулу. А то…
– А то што?
– А то дыхну перегарищем — сдохнешь. И вообще…ик… не зли меня — я с детства контуженный - зашибу и не замечу.
– Хорошо, хорошо, человек, но за результат я не отвечать.
– Договорились... ик… — сказал я и шагнул с помоста лицом в землю.
Снова темнота… А вот снова свет и из него выходит она! Велайя! Она в белых одеяниях, она смеется, она манит к себе…она манит меня к себе… и вот мы сливаемся в страстном поцелуе… я слышу крик…
– Нет! Нет! Эй!! Не надо языка!! Я тебе счас губу кусать!!! Человек, я не хочу этого, прекатить лобызаться, козел!!!
Я открыл глаза и увидел, что сжимаю в руках противную орочью морду! Я подскочил, как ошпаренный… в это время еда из моего живота практически сама выпрыгнула наружу. Тошнило меня минут пять, в это время орк рассказывал, что пришел меня будить, а я вместо того, что бы проснуться, прыгнул на него, придавил лапы его животом и пытался свершить свое черное дело. Слава Инносу, что только пытался… После того, как мне полегчало, я прополоскал рот и обратился к орку:

– Надеюсь, тебе не надо объяснять, что лучше промолчать об этом факте?
– Уже забыли про это… человек, лучше смотри сюда, я сделать Улу-Мулу. Получаться хреново, но тебе сойдет и так, орк вытащим большой шест с несколькими приклеенными к нему зубцами, рыбьими скелетами и непонятными шариками. Я внимательно осмотрел шест и спросил:
– На что клеил?
– Тебе уши чистил, на это и клеить.
– А ты не обнаглел? Ты зачем в уши ко мне полез?
– Клеить не на что… в носу соплей нет, вот я и…Кстати, ты когда последний раз ходить мыться?
– Ну… а когда последний раз дождь был? Да и вообще, кто бы тут мычал, а? Ты – животное, я – человек, и не простой, я спаситель всей колонии… её надежда!
– Всё — хана колонии! — прорычал орк и взобрался обратно на свой помост.
Хотелось, было, дать ему в ухо, чтоб понимал кто главный, но голова кружилась, меня тошнило, да и вообще: ну его в баню!.. Я медленно вышел из шахты и так же медленно пошел в направлении города орков, неся в руках орочий амулет. После небольшого моста, силы покинули меня, голова разболелась, и я уже полз на карачках, положив топор и Улу-Мулу на спину. Хоть я и полз, но у меня оставалась гордость, что я все сделаю сам! Без чьей-либо помощи. Ведь осталось немножко — вот уже показался дом одного моего друга…
– Эй, Кавалорн!!!
– Кого там черти несут? — раздался из хибары голос.
– Помоги… — жалобно проскулила моя гордость.
– Кто там пищит? — призрак вышел из своего дома и заметил меня, — а… это ты… мне следовало бы догадаться.
Кавалорн был одним из немногих людей, с которым мы общались хорошо… я его даже ни разу не бил… даже в лечебных целях. С виду это был худой мужичок, лет тридцати, с длинным лицом и острым подбородком. Не знаю почему, но он мне все время напоминал летучую мышь. Все в нем было нормально, за исключением одной странности: сам изготавливал и коллекционировал луки. Конечно, может показаться, что ничего странного в этом нет, но дело в том, что он любил изготавливать экзотические луки: вместо тетивы – кишки мракориса, вместо стрелы – жало кровяной мухи и все в таком роде… Такими луками нельзя было пользоваться, но он их все равно мастерил. Был случай, когда он захотел шерсть орка, чтобы попробовать ее как тетиву — нацепил шкуру варга, обвалился в мусоре и в грязи, да и потопал в земли этих тварей, внедрился в стаю варгов и пошел в атаку… к беде Кавалорна настало время кормить детенышей и один самый наглый варченок как подбежит, да как вцепится призраку в сосок, а наш недоделанный варг как взвоет… благим матом, да начнет отбиваться от детеныша, используя при этом приемы рукопашного боя. Увидав такое, даже птицы замолкли… навсегда… выдавив из себя до срока еще по пять яиц каждая… А Орки как увидели матерящего варга, скачущего к ним на двух лапах — так Богу душу и отдали, постарев при этом лет на десять. В конце-концов, призрак оторвал от себя детеныша, стукнул его для профилактики об дерево, добил камнем и принес домой в качестве ужина. Только ночью он вспомнил, что шерсть забыл состричь у орков, вернулся было на место злодеяния, но ничего не нашел.
Хотя это еще самое лёгкое из приключений Кавалорна — однажды он решил изготовить самый необычный лук, для этого он теменной ночью пробрался в покои Гомеза и… и как вырвет у него волос из… э-э-э не самого удачного места… Гомез чуть дуба не дал от боли и шока, а как увидел в лунном свете острые ушки и крючковатый нос, так вмиг стал седым. Кавалорн хотел было незаметно бежать, но его задержали стражники. Тут бы и конец призраку, но Гомез его простил и просто посадил в темницу, точнее не простил, а не хотел афишировать… наверно, потому что именно после этой «стрижки» он и стал слаб на девок. А Кавалорн не долго сидел за решеткой — во вторую ночь сидения в темноте и одиночестве безумство взяло верх и, взломавши дверь, он проник во внешний круг, где отстриг волосы у шестерых человек… по его словам «На тетиву»… После этого пришлось бежать из лагеря. Кавалорн потом долго себя корил, и жаловался, ибо теперь достать выпить было проблематично…

Но это все было давно, сейчас же я лежал в ногах призрака и скулил:
– Калаворотик, дружище, сил нет, помру и не пискну. Будь другом, отнеси в орочьи земли.
– Это уж дудки, и не проси.
– Не хочешь нести, тогда допинай до входа… докати, дотащи. Сделай чего-нибудь…а то сдохну.
– За что мне такое счастье? — пробурчал призрак под нос и взял меня на руки и понес.
– Спасибо, родненький… Я теперь твой должник. Проси, что хочешь.
– Да? А ты умеешь красиво раздеваться под музыку?
– Чего?
– Это я шучу… стенку мне в доме построишь, считай квиты, а то живу в доме без стенок, все дураком считают.
– Договорились. Долго там идти?
– Минуты четыре.
Кавалорн донес меня до входа в земли орков, поставил на ноги, дал в руки орочий амулет и, пнув «волшебным пенделем на удачу», пошел обратно к дому. Я минуту постоял, поднабрал силенок и пошел… Шел я десять секунд, потом уже лениво брел по тропинке, волоча по земле эту хренотень с дурным названием, которое я все время забывал. Нести в руках уже не было сил, поэтому я ее волок по земле и тихонько жаловался на свою нелегкую судьбу. Жаловался и причитал я тихонько, потому что боялся, что Ксардас может за мной следить с помощью магии… правда, когда в отдалении появился силуэт башни некроманта, то я осмелел — показал ей кукиш и все остальные неприличные жесты. Хотел еще снять штаны и продемонстрировать главный аргумент моей ненависти к колдуну, но Горн затянул доспехи так, что снять их было проблематично
Волоченная мной Улу-Мулу все время цеплялась за кусты, корни и камни, отчего всего потеряла свой первоначальный облик. Я практически подошел к мосту, когда меня окликнул грубый голос, больше похожий на звериный рык.
– Эй, человека!
– Ур-Шак, дружище, ты наконец-то вышел из запоя? - сказал я оборачиваясь.
Шаман… или теперь уже законченный алкоголик неровным шагом доковылял до меня и, не говоря ни слова, вытащил из-за пазухи большую бутылку. Я уж подумал, что он хочет выпить за встречу и стал тянуть к бутылке руки… но вместо этого Ур-шак резко ударил меня по голове… стекло разлетелось в стороны, ноги подкосились и я упал на Улу-мулу, погнув его еще сильней. В глазах на секунду потемнело, на секунду просветлело. Я уж обрадовался, что отмучился и вознесусь в чертоги Инноса, но два удара по ребрам вернули меня на землю.
– За что, Ур-шизик? — простонал я, не открывая глаз.
– Ты не человек, ты — козел!
– Я в курсе, но разве за это теперь бьют?
– Ты зачем это делать, а?
– Чего делать?
– Открой глаза!
Я приоткрыл один глаз и увидел рядом с шаманом еще одного орка, который выглядел довольно странно: то ли он шерсть в огне спалил, то ли его моль поела, то ли лишай буйствует.
– Ты кто? — спросил я, открывая второй глаз.
– Ясень пень.
– Чего? Лично мне ничего не ясно. Повторяю: ты кто будешь?
– Какие же вы человеки тупые… Я – Сень-Пень. Звать меня так.
– А-а! Ну тогда я — Пьянь-Дрянь! Сойдет? — я совсем осмелел и посему гордо уселся с поднятой вверх головой, — Так за что били? Не объясните?
– Ты зачем брить моего друга, гоблин ты этакий? Ладно еще брить… зачем слово «Чмо» писать?
– Ну… я думал…
– Тебе нельзя думать, пускай за тебя старшие думают!!! — подстриженный орк попытался меня снова ударить, но Ур-Шак его отстранил, сказав что «человек нельзя наказывать сильно — он всего лишь тупое животное, он не понимать что делать». Я хотел, было возразить, но вовремя одумался. Шаман сказал своему другу несколько слов на орочьем и подошел ко мне.
– Он тебя простить, посему можешь не бояться.
– Да я того… и не думал…
– Это я знать, ты вообще плохо думать. Ладно, давай переходить к делу – как я смотреть, ты сделать Улу-Мулу. Теперь ты должен идти в наш лагерь.
– Это легко.
– Не совсем. У нас есть орки, которые плохо видеть. Поэтому ты размахивай Улу-мулой над головой и кричи, что она у тебя есть.
– А что именно кричать?
– Кричи что хошь, но главный чтоб там название было.
– Ясно. Прежде чем я пойду, ответь мне на вопрос: а что ты такого сказал своему другу, что он так подобрел?
– Я сказать, чтоб он тебя не убивал, ведь ты идти к Крушаку… Вот Крушак тебе голову и открутит… и у него это больней будет получаться.
– Ну… спасибо за веру в мои силы.
– Не за что, — с неподдельной искренностью сказал Ур-Шак и они вдвоем с другом пошли по тропинке к форту, горланя непонятную песню… ну или зевают они так… хер его знает.
Я посидел минут десять, собираясь с силами, потом встал, отряхнулся, взял в руки погнутую и потерявшую несколько зубьев хренотень и пошел на мост. Дойдя до середины, я стал крутить над головой эту байду и заорал придуманную только что песенку:
«Муси-Пуси, Муси-Пуси,
Миленький орк,
Я не вкусный, я не вкусный,
На вкус как носок!
Я не вкусный прям как потный кузнец,
А ты молодец, а съешь меня – будет пипец!!»
Горланя эту ересь, я дошел до конца моста и увидел совсем неожиданную обстановку, заставившую меня замолчать: хижины орков были сломаны, ворота в город практически вырваны с корнем, а посередь полянки лежала гора трупов… у некоторых на головах были надеты барабаны, у некоторых из ушей и прочих мест торчали стеклянные бутылки. «Умеют орки гулять», — подумал я, — «а это меня еще обвиняют, что я буяню по пьяни». Я прошел внутрь города и увидел аналогичную картину, разве что барабаны в этот раз не участвовали — кто-то был посажен на кол, кому-то оторвали лапы, кому-то голову… а кому-то, наоборот, вставили лишнее. В результате пятиминутного осмотра я открыл такие новые виды орков как: Ухоног, Попорук (Рукопоп) и жемчужина коллекции – Башкозад (кто-то определенно мастер в закручивании кренделей). Поняв, что орочий защитный амулет мне не понадобится (все и так мертвы) я его выкинул и пошел дальше налегке, осматривая все новые виды умерщвления орков. Особенно меня удивил способ, когда пятерых орочьих шаманов «надели» на непонятную колонну… про себя назвал это способ «Шашлычок».
Я зашел в близлежащую пещеру, предвкушая долгие и нудные похождения по десяткам залам орочьего храма… это ведь только в книжках все интересно и захватывающе, а тут ходишь, бродишь, гадишь по углам, да пишешь на стенах ругательства в адрес хозяев пещеры. Войдя, я был несколько удивлен помпезности строений: массивные ворота, большие колоны, громадные статуи орков… большие размеры всего и вся настраивали на мысль, что орки из-за чего-то комплексуют. Я прошел слегка вперед, как послышались взмахи могучих крыльев, и из главного входа храма вылетел демон, несущий на плече какой-то мешок. Сильные крылья, злой прищур глаз, слегка наивная физиономия… я сразу узнал его:
– - Дема!!! — я радостно побежал навстречу демону, который, увидев меня, заметно ускорился. Я уж предвидел жаркую встречу — объятья и прочее (конечно, обниматься к демоном та еще радость, но все же…) поэтому я раскинул руки и кинулся Деме на шею… демон поймал меня в воздухе свободной рукой и со страшной силой ударил грудью о землю. Я попытался приподняться, но последовал удар в затылок… в глазах опять потемнело, опять посветлело, и в голове раздался голос демона:
– Если еще раз меня заставят выполнять твою работу, сучонок, я тебе голову откушу и скажу, что так и было. Она все равно у тебя лишняя… что с ней, что без нее…
Я сплюнул кровь и хотел, было возразить, но демон сказал:
– Чуть было не забыл… вот твои новые вещи, — с этими словами Дема снял с плеча мешок и кинул мне в спину — послышался лязг металла, звон стекла и хруст костей…