Т: За одной закрытой дверью

Предисловие от автора

Внимание: Вам предоставляется на ваше суждение. Моя повесть «За одной закрытой дверью». Писалась она долго, так как я считаю, что если не хочешь писать, то лучше не надо. Посвящена она известной всем гильдии воров Хориниса, её истории. Здесь вы не прочитаете какого-то сногсшибательного экшна. Текст несколько раз редактировался, дабы избежать орфографических и синтаксических ошибок. Также прорабатывалась стилистика написания. Повествование ведётся от двух персонажей: Автора и Джэспера. Сюжеты, с первого взгляда параллельны, но, в отличие от аксиомы, они всё же пересекутся.  

Это моё первое произведение, поэтому постарался не ударить лицом в грязь графомании. Я своё произведение оцениваю субъективно, а вы как я думаю всё-таки объективно. Поэтому сам себе оценку ставить не имею права. Завязка сюжета происходит долго, однако, потом всё пойдёт гораздо живее.

Вдохновляла меня музыка.

Кстати, насчёт критики. Я давно хочу высказаться по этому поводу. Я уже около двух лет пишу музыку для нашей рэп-группы. И первый год получил столько «грязи» (именно, грязи), что болотный лагерь позавидовал, пуская слюни. Да, поначалу, после порций критики делать больше ничего не хотелось. Мол, как это так? Я же – лучший, невозможно меня ругать, критиковать и поносить. Но постепенно (как и в игре) набирался очков опыта (если уместно сравнивать реальность с жизнью Главного Героя) и «тратил» их на улучшение знаний о музыке. Критики стало меньше, и я радовался этому. Музыка и правда стала больше нравиться тем, кто её слушал.

Критика объективная указывает на недочёты и недостатки, критика злая просто разносит рассказ в пух и прах. Она не добавляет опыта, она может сделать лишь поправки, корректировки. А если человек  не умеет писать, то он никогда и не станет писать как Коэльо, сколько бы на него не лили критики. Это совсем не значит, что критики не должно быть. Ну вот например пишет человек «Он пошёл гулять в лес. Он был грустным», его покритиковали и возможно он разнообразит эту строчку, напишет: «Он решил прогуляться по сосновому лесу, подышать свежим, чистым, избавленным от городского дыма воздухом, забыть о своих переживаниях, быть наедине с природой…». Так что критика способствует разнообразию. Ну что-то я разговорился… Отдельную статью надо про это писать.

А так я очень жду ваших оценок.

С уважением.

Re: Т: За одной закрытой дверью

[glow=red,2,300][/glow]«За одной закрытой дверью»


Пролог [Джеспер]

Почему я что-то рассказываю? Зачем? Для кого? В первую очередь, для себя. Хочу вспомнить всё, что с нами было за этот год. Все наши подвиги, удачи и неудачи, нелепые, временами серьёзные оплошности и просчёты.

Ностальгия - сильная вещь, слёзы даже выступают от воспоминаний. Я вообще в жизни никогда не плакал, и всем казался чёрствым, бездушным, равнодушным… Ну что же это со мной? Сердце бьётся, как барабаны орков: так же громко и быстро, отчётливо, ритмично. Руки дрожат, глаза закрываю, вижу всё отчётливо, ярко, как будто этот год прошёл за один день. И день уже заканчивается, закат близок, а рассвета больше для меня не будет никогда. Почему? Если вам интересно, то я могу рассказать, не интересно - уходите. Уходите долой с моих глаз!!! Ладно, я больше не буду орать никогда. Тсс…Я же вам шепчу: «ни-ко-гда». Вы сейчас единственные, кто меня слушает, уважаемые крысы. Дожил…С крысами разговариваю. Эх! Ну, слушайте.

…Хоринис - небольшой портовый город, расположенный недалеко от материка. Некогда расцветавший как серафим, сегодня - увядающий, завтра - сгнивший. Здесь часто бывают дожди, сильные порывы ветра, продувающие насквозь даже кожаные доспехи. Летом здесь всегда жарко, и горожане, спасаясь от палящего в зените солнца, приходят промочить горло в пивной  Кардифа, а особо состоятельные посидеть в заведении «Весёлая маска» у Корагона. Когда небо закутывают чёрные тучи, предвещая наступление грозы, жители Хориниса прячутся в своих бревенчатых домах. Когда-то раньше в город заходило множество торговых кораблей. Продажа – покупка, покупка - продажа. Город был прекрасен. После того как на юге нашли ценную руду, в порт стали заходить корабли с заключёнными на борту. Вокруг рудниковой долины маги создали «барьер» - пройдя через который, выбраться обратно, было невозможно. Заключенные добывали руду, а король Робар Второй в обмен на неё поставлял продовольствие. На этом деле хотел разжиться торговец Бальтрам. Он скупал в огромном количестве яблоки и помидоры, рассчитывая продавать их гражданам, чтобы те, в свою очередь, закидывали ими, проходивших по торговой площади, осужденных. Торговля пошла прахом. Никто не покупал сочные переспелые помидоры и кислые яблоки. В итоге, потратив около пятисот золотых, Бальтрам остался с кучей товара, который протухал на солнцепёке. Затея ему явно не удалась, и он впал в уныние, пропивая день за днём оставшиеся деньги. Взгляд его потух. Членораздельную речь от него тогда никто не слышал. Вскоре его выгнали из гостиницы Ханны за неплатёжеспособность. Это сейчас всё оплачивают паладины, тогда как хочешь, так и плати.















1. Предыстория с Пабло [Автор]

Вечерний Хоринис – особое зрелище. Как красиво словами не передать…Наслаждение от заката солнца. Видишь как оно постепенно скрывается за остроконечными скалами, пройдя положенный путь с востока на запад. А когда оно отражается в бушующем море…Ни за что бы ни променял этот чудесный вид. Даже за всё золото мира, даже за вечную молодость, даже за любовь всех женщин. Вот и сполох рубиновый явил себя моим счастливым глазам. Как приятно сидеть на крышах домов и мечтать, мечтать…Солнце спряталось, зажглись звёзды. Небосвод чёрный с золотыми звёздами так и манит: «дотронься до меня, пойдём со мной, я дарю тебе звёзды, бери их все. Делись ими с самым близким человеком». Вот и созвездие Бесстрашного Воина как всегда радует меня, ослепляет меня, подмигивает мне мерцанием крошечных и громадных звёзд. Бриз с моря. Свежий бриз…играет с травой, клонит траву в разные стороны света, затихает и вновь играет. Я дышу им, наполняю себя им, чувствую его нежные прикосновения, чувствую его прохладу. Море. Бескрайнее море шумит, сильное море шумит. Музыка моря. Какая она прекрасная эта музыка. Вот и фонари зажгли. Они освещают город. Город не спит. Город отдыхает.

Пабло надоело быть стражником. Каждый день одно и тоже. Каждый день пробуждение в казарме, завтрак, занятия по физической подготовке, получения однообразных заданий на день. Как же он не любил свою работу: монотонную и скучную. «Это всё отец!» – жаловался он – «Говорил, что я должен быть сильным и смелым. Голову мне набил этой гадостью. Сам то никогда таким не был. Спасибо, Папочка». Сегодня у него такой же день, как и обычно. До полдня стоит на площади храма Аданоса, после полдня на улице Ремесленников. Смотрит: «как бы чего не случилось». Но ничего никогда не случалось: драк, которые нужно разнимать, нет; и воров, которых нужно было ловить, тоже нет. Разговаривать не с кем. Думать не о чем. Сегодня, после ужина его зачем - то вызывали к Вульфгару, начальнику всех стражников, после чего он вышел из восточных ворот и пропал там на несколько часов. Вернулся грустным и пьяным. После чего зашёл в казарму и спросил у Вульфгара: «Есть ли у Вас ещё задания для меня?». Получив отрицательный ответ, Пабло, вместо того чтобы пойти спать, решил покурить кальян в лавке Абуина.

Город отдыхает. Люди отдыхают вечером. День только заснул, вечер бодрствует, ночь ещё дремлет, но тоже скоро проснётся, а утро храпит - не добудишься.

Лавка Абуина «Созвездие Снеппера» располагалась чуть поодаль от висельной площади. Правда лавкой - это заведение на открытом воздухе, можно было назвать только условно. Вы увидите здесь три средних по размеру ковра, на них стояли несколько кальянов из зелёного стекла. На деревянном стеллаже мы видим несколько мешочков с непонятным содержанием. А также массивная дубовая скамья (на которой сидел Абуин, когда не было посетителей). Абуин также делал предсказания будущего. Правда, угадать будущее у него получалось редко, поэтому он всегда отнекивался, дескать, пути Инноса неисповедимы. Каждый вечер предсказатель набивал кальяны яблочным табаком и ждал гостей в «Созвездие Снеппера». Чаще всего к нему приходили торговцы с рыночной площади. Сегодня в порт прибыл ещё какой-то бриг, и  Абуин надеялся, что кто-то с этого корабля, гуляя по городу, заглянет к нему. Раньше к нему часто заходил Бальтрам, но теперь не заходит: пьёт, пьёт и пьёт в пивной Кардифа. За то чтобы посидеть и покурить «блаженство» (как он сам называл свой табак) предсказатель брал плату в двадцать золотых, за предсказания чуть больше – тридцать. Напротив его лавки размещался эшафот. Картина не впечатляющая, правда? Однако, Абуин радовался хотя бы тому, что ему дали маленький уголок для торговли в большом городе.

Пабло вышел из милицейской казармы, почесал свою простенькую бородку, обдумывая свои дальнейшие действия. Сегодня утром он купил бутылочку красного вина, думал, что выпьет её вечером, не спеша, лёжа на своей жёсткой кровати, закусывая жареной бараниной. Но выпить пришлось раньше. Вульфгар дал ему задание сходить к Акилу, (крестьянину, жившему неподалёку от города) чтобы решить какие-то «важные проблемы». Пабло, раздосадованный таким поворотом сюжета своего вечера, решил выпить по дороге к крестьянину. Вспоминая всё это, стражник незаметно для себя дошёл до «Созвездие Снеппера».


-      Угу, всё курим «блаженство яблочное»? – спросил, явно подвыпивший, Пабло.
-      Не мешай мне, ты своим запахом распугаешь моих дорогих гостей,  – Абуин сначала растерялся, но потом таки выдавил из себя эти слова.
-      Это здорово! -  заржал Пабло, – Тогда я смогу один посидеть, отдохнуть. Эй, вы!  - крикнул пьяный стражник, – Рыночники, прочь отсюда!
-      Уймись! – отрезал Рангар (второй стражник), стоявший и слушавший всё это          неподалёку.
-      Кто это? – нарочно сделав испуганные глаза, переспросил Пабло,  – А ты знаешь, какой у меня сегодня был день? Я ловил сбежавших овец и кроликов у Акила. Только зачем? Этот скупердяй даже не дал мне поесть, а я как честный служитель закона ещё должен сказать ему: «Доброго здоровья». Знаешь, когда я шёл в стражу, я не думал, что мне дадут дрянные доспехи, и будут платить по двадцать  золотых  в день… Что мне теперь на эти деньги можно сделать? Выкурить один кальян в день. Здорово? Да? Это ты служишь третий день и тебе пока ещё это нравиться. А потом ты будешь приходить в трактир пить и жрать. Или шататься в «Красном Фонаре»… Ты – сопляк. Я в твои годы убивал шныгов кучами! А кто ты? Ты свой меч даже держать не можешь достойно. И ты меня будешь унимать?

Глаза его намокшие блестели, отражая свет уличного фонаря. Рангар даже его не слушал, Абуин отошёл от театра действий, и вокруг Пабло воцарилось сухое безразличие. Только чьи – то внимательные глаза смотрели за ним.

Пабло решил пройтись по городу и развеяться. Он спустился вниз от висельной площади и пошёл к часовни Аданоса. Он брёл обречённой походкой. В голове рождались скверные мысли. Как вдруг его что-то развеселило. Его взгляд упал на пятиметровую статую Аданоса. Мысль родилась мгновенно. Ему всегда хотелось сделать что – то вызывающее. Он начал облегчаться на статую, но чей-то мощный удар в голень сбил его с ног. Резкая боль пронзила его лицо. Он стал подниматься, но второй удар в голову окончательно опрокинул его на гранитный пол часовни Аданоса. Потемнело в его каштановых глазах, Пабло потерял сознание. Тёмная фигура склонилась над телом и начала быстро осматривать карманы беззащитного стражника. Первым делом фигура достала короткий меч из ножен Пабло, далее был взят чёрный кошель из кожи глорха, в довершении фигура срезала амулет  с шеи упавшего.

Сколько часов прошло, никто не знает. Никто не знает, спустя какое время…

Сраженный стражник очнулся. Он попытался прийти в себя. Рядом лежал его пояс с портупеей без меча.  Сделав усилие, он встал на четвереньки.


2.      Бальтрам пьёт последний раз. Эмма. [Джэспер]

 Так вот о чём это я?.. Вспомнил, вспомнил. Бальтрам - мой друг. Ну... как друг. Я его часто обворовывал по мелочи, а этот дуралей даже не замечал. Поэтому, когда он начал спиваться, мой стабильный заработок стал падать. Но спасать чьи-то жизни не в моих правилах, зато в моих правилах их губить, принося себе в карман золотые.

  Бальтрам представляет собой маленького мужичка. У него маленькие хитрые глазки  и круглый живот, свисающий над волчьим поясом. Редкие волосы на голове и небольшая аккуратно выбритая бородка. Над левой скулой торчит большая родинка. По его толстеньким и коротким пальцам можно догадаться, что он никогда не держал мотыгу. Лицо круглое и морщинистое со складками на лбу. Его никто никогда не видел улыбающимся. "Мрачный…" - говорили дети, "Спившийся..."  - говорили женщины. А мужчины ничего не говорили - он им не конкурент в борьбе за женские сердца.

   Бальтрам тяжело переживал «историю с яблоками». В очередной раз он «протирал» штаны в пивной Кардифа. За его столом стояли две бутыли вина, две кружки пива, на блюде красовался жирный окорок из кабана. Бальтрам заглянул в свой кошелёк. «Семьдесят золотых», - выдохнул он, – «Должен благодарить судьбу, что хоть что-то осталось».  В этот день в пивной было около дюжины человек: пропойцы, воры и просто тёмные личности - старые и молодые. Портье Мо стоял у входа в таверну, деловито поставив кулаки по бокам.  Девушки сюда не заглядывали, разве что Надя, работавшая в «Красном Фонаре», для того чтобы поболтать с Нагуром. Однако, в этот вечер в таверну зашла совсем юная девушка. Шумный трактир тут же превратился в «тихий склеп». Все смотрели на эту особь. Бальтрам же, смутившись, опустил голову. Девушка ему понравилась. «Какие прекрасные чёрные глаза», - шептал торговец, - «Жаль, я уже староват, чтобы её заинтересовать».

  Девушка осмотрела угрюмый кабак. Поневоле сморщилась, вздрогнула и подошла к стойке, у которой протирал кружки Кардиф.

-      Знаете, я только что приплыла на бриге «Фиест» и ничего не знаю об этом городе…
-      И Вы хотите, чтобы я Вам что-нибудь рассказал?.. – продолжил Кардиф.
-      Точно.
-      А вы смелая девушка, раз решили зайти в моё заведение.
-      И что же тут смелого?
-      Ну, знаете, посмотрите вокруг и вы поймёте.

Девушка посмотрела сначала направо, потом налево и ещё раз вздрогнула.

-      Ну да, я заметила, что тут много королевских особ, – усмехнулась девушка.
-      Это Вы верно заметили, – подхватил Кардиф,  у входа Вы наверняка познакомились с Мо – это наш камердинер. Вон там (Кардиф кивнул в сторону шатавшегося человека) – Джо – граф виноградной лозы. Позади вас Нагур – принц голубых кровей…
-      А это кто? – перебила девушка, показав на какого-то бородача.
-      Это – Бальтрам. Последнее время он не в духе. Разорился бедняга.
-      Разорился?
-      Он же торговец, вот и прогорел на одном деле. Я сейчас уже и не вспомню на каком.
-      Очень интересно, - девушка замолчала и добавила - очень…
-      Может, Вы всё-таки представитесь?
-      Ах, да… Я…Эмма
-      Добро пожаловать, Эмма.
-      И всё-таки что вы можете рассказать о городе?
-      Обычный город, коих много в нашем королевстве, остров маленький. Люди злые и жадные, добрые и милосердные, большие сердцем, крохотные умом. Вы здесь собственно надолго, Эмма?
-      Нет, завтра отплываем. Мой отец – богач, И мы сейчас путешествуем. Мы…тоже торгуем.
-      И чем же?
-      Я даже не знаю…Даже не интересовалась.
-      Ну, понятно. А как же женщина на корабле – значит быть беде?
-      А я не верю в приметы. Я верю в Инноса.
Собственно на этом их разговор закончился. Эмма подошла к задремавшему Бальтраму, ущипнула его за плечо. Бальтрам от неожиданности вздрогнул. «К…кто здесь?» - невнятно прошипел он.  «Это я» - тихо выдохнула Эмма. Бальтрам открыл заплывшие глаза. От изумления, широко открыв рот. Ещё бы, прекрасная, юная, милая девушка подошла к нему!

-      Я слышала вы торговец?
-      Был…торговцем, стал…пропойцей.
-      Как складно вы говорите, – засмеялась девушка звонким красивым смехом – Вы стихи случайно не пишите?
-      Пишу, про яблоки…
-      Про яблоки?
-      Ага, про то какие они злые. Хочешь, прочту?
-      Да, я очень прошу.
-      Пожалуйста:
        У меня было всё
        Не осталось ничего
        Кроме ящика гнилых яблок
        И тоскливой жизни.
-      Мне понравилось. Правда, оно грустное какое-то.
-      А мне нет. Мне ты понравилась. Присядь со мной рядом, солнышко. Знаешь, ты лучшее, что у меня было в моей никчёмной жизни. Ну что я?.. Всю жизнь торговал. Я уже не знаю сколько лет. Хитрый был. Что-то продавал. И так каждый день. И кому я теперь нужен? Тебе, солнышко. Спасибо, тебе…
-      Ну что Вы, я смущаюсь. Вы ведь меня даже не знаете.  Как вы можете говорить такие вещи совершенно незнакомому человеку?
-      А мне кажется, я тебя давно знаю.
-      Это вряд ли, я ведь первый раз в Хоринисе. И Вы видите меня первый и последний раз.
-      Хочешь? – Бальтрам протянул Эмме окорок.
-      Нет, не хочу, – морщась, произнесла девушка.
-      Может пива?
-      Да что вы, в самом деле! Как вы можете предложить выпить девушке?
-      Прости, я сегодня последний раз ем. Надо быть щедрым хоть раз в жизни. Я никогда ни с кем не делился. Надо быть милосердным. Я слишком поздно это понял. Прости, но у меня нет дома, я бы с тобой его разделил. Нет счастья, чтобы поделиться. Нет денег. Правда, говорят не в деньгах счастье.
-      Счастье в том, что можно купить на деньги!
-      Может быть, может… Хотя…
-      Нет, нет. Послушайте, у меня когда-то серьёзно заболел отец. Он тогда ещё не был богатым, и мы жили в старой развалившейся хибаре. Жар сильный. Дрожал весь. Руки, ноги отнимались. Я сильно боялась за него. Плакала, рыдала. Молилась Инносу. И вот когда ему стало совсем плохо, он сказал мне: «Доченька, открой ларь. Вот тебе ключ. Возьми там золотое кольцо, сходи и продай его в городе. Купи на деньги цветы. И позови какого-нибудь слугу Инноса, чтобы он меня отпел». Я заревела: «Папа, как ты можешь! Ты не умрёшь». Но отец не слушал: «Не гневайся на меня, доченька, просто в жизни бывает всякое. Сама видишь, жар не спадает, у меня ломит кости и говорю я с трудом. Иди и исполню волю своего отца». На следующее утро я дрожащими пальцами достала кольцо из сундука. Поставила рядом с отцом жбан молока и тарелку свекольного супа. Может, поест? Я, кстати, умею готовить. Так вот…  Дорога до города. Вот я иду. Иду… Кстати, замечу вам, что дорога в основном пролегает через лес густой и страшный, некрасивый такой. Я прижала руки к груди; ладони: соединила их, как будто молилась. Идти до города долго: за пол дня не управишься. Я шагала и думала об отце. О кольце. О да, какое оно красивое. Я остановилась, увидела в тридцати шагах от себя два образа. Образы неторопливо приближались ко мне. Я их разглядела. И с ужасом подумала «бандиты!». Я про них в книжках читала. Один был маленький коренастый, другой долговязый худющий.
-      А где же твоя Мать? – перебил Бальтрам.
-      Про маму я ничего не знаю. Да и отец никогда про неё не рассказывал. Я только одно знаю, что она жива. На чём я там остановилась? Ну вот. Подошли они ко мне. Долговязый разбойник прорычал ласково: «Что же здесь делает такая юная барышня? Эй, Крэк, посмотри, что у неё там в мешке». В мешок я положила кусок хлеба и бутылку воды. Крэк отвернулся от моего ненавистного взгляда, развязал мешок и произнёс: «Фев, тут ничего нет». Тот не поверил, подскочил к мешку, посмотрел; и со всей силой шмякнул его об, стоящий рядом, валун. Бутылка разбилась, и холщовый мешок потемнел от влаги. «А это что?» - Фев заметил блеск у меня в ладони. Я старательно пыталась спрятать золотое украшение, но видимо делала это так плохо, что даже в зажатой руке он что-то заметил. «Не тронь!!!» - заорала я. В ответ он сильно толкнул меня, и я упала на траву. Ладонь моя не разжалась, и кольцо не выпало. Фев медленно подошёл ко мне. Стал с бешеной яростью разжимать ладонь. «Эй, Фев, ты что делаешь? Она же совсем молодая!» - крикнул Крэк. «Тебя кто спрашивает, стой и помалкивай» - рявкнул напряжённый бандит. В это же мгновение Крэк кинулся на Фева, сбил его с ног. Драка… Я об этом тоже в книжках читала. Но в живую никогда не видела. Они друг друга так сильно били.  В конце концов, Крэк исхитрился, взял что-то из лужи, стукнул Фева в висок, и тот упал навзничь. Оставшийся в живых, оттащил грузное тело в кусты и закидал сухим хворостом.
-      Ты о них рассказываешь, как будто они твои герои. Даже имена их запомнила, как я посмотрю.
-      Я просто люблю называть людей по имени. Тем более они представились.
-      А почему ты не пыталась бежать? Ведь могла, пока была драка.
-      Я не знаю, на меня напало какое-то оцепенение. Шевельнуться не могла.
-      Ну, рассказывай дальше.
-      Крэк что-то выронил из рук. Я взглянула. Это был ровный круглый камень. Бандит подошёл ко мне и заорал: «Кто ты вообще такая? Рассказывай, давай. Не видишь, что натворила?». И я ему рассказала об отце, о кольце, о нашем жилище и свекольном супе. Он внимательно слушал. Даже прерывать не стал. Молчал. Взгляд его упал вниз. О чём-то думал, видимо. Временами свой небритый подбородок гладил. «Ладно, я тебе помогу» - засмеялся он мне. «Поможете?» - переспросила я. «Угу, только давай сюда кольцо. Быстро!». Кричу ему: «Нееет!». А он и слушать не хочет: «Думаешь, тебя кто-то слушать будет, королева просёлочной дороги!». Ну, взял он меня за запястье и ведёт, быстро идём. Свернули мы с дороги куда-то в дремучий лес, в котором даже солнце сложно увидеть среди макушек высоких старых деревьев. А ещё холодно. Я вся  дрожу. А он своей беззубой улыбкой ухмыляется, приговаривая: «Ничего, не так ещё задрожишь». Я и так от страха полумёртвая, а он смеётся. Думаю, сумасшедший что ли? Я на него смотрела как беспомощное животное в ловушке на охотника-спасителя, нашедшего первым добычу. Вроде и спасибо сказать надо, что не убил, с другой стороны я его замыслов не знаю. Ведь вы знаете, что иногда животных отпускают, если маловат зверёк или из жалости. Пару раз я пыталась с ним заговорить, но он только мычал в ответ. Я попыталась хотя бы разглядеть его получше…Крэк был со мной одного роста, маленький и толстый. А щетина? Мужчина же должен за собой следить. У него же она какого-то невиданного размаха. А улыбка? У него всего десяток зубов! Я бы ему свои зубы отдала. А одежда? Ну что это за лохмотья? Я жила бедно, и то старалась хотя бы стирать милые моему сердцу платья. А у него и штаны грязные, и рубаха, и башмаки, в конце концов. Да чуть не забыла, оружия то у него не было. Странно для небольших размеров бандита, который не может уповать на свою силу. Нос огромный, уши оттопыренные, в которых (О, Иннос!) я увидела серу. Короче говоря, он не был красавцем, в нём вообще ничего не было красивого. Вижу пещеру. Думаю: «заведёт меня в пещеру, будет со мной всякие гадости вытворять». А потом думаю: «Нет, зачем же мы тогда так долго шли». Выдохнула с невиданным облегчением.  Мы зашли в пещеру; она была достаточно большой, высокие потолки, такие, что руками не дотронутся, даже если высоко - высоко подпрыгнуть. Никаких ответвлений, только одна большая зала. Посредине залы горел, потрескивая, костёр. Справа от входа стояла тумба, слева три кровати и стол, напротив меня стоял колчан с двумя или тремя стрелами, а около огня красовалась шкура невиданного никогда прежде моими глазами зверя. Крэк посадил меня рядом с огнём на холодный каменный пол, а сам в это время принялся уплетать буханку хлеба с молоком. О, Иннос, как он чавкал! Чав - чав, хрум – хрум (хрустел сухой хлеб), непередаваемый звук как он пил из бутылки, хоть уши затыкай. «А я тебе жрать давать не буду» - сказал Крэк, но с набитым ртом это звучало так смешно, что я не выдержала и расхохоталась. «Ты что ржёшь? Рано смеёшься, девочка» - невозмутимо, не глядя на меня, произнёс он. Наконец бандит завершил свою недолгую трапезу, присел рядом со мной, скрестил руки. Больше он ничего не говорил. Через какое-то время послышались шаги; и в залу зашло трое: женщина в синем ситцевом платье, молодой высокий парень и огромный мужик. Все трое недоумённо посмотрели на меня и Крэка.  Крэк встал, выпрямился, как будто солдат, и стал всё по порядку рассказывать. Только не рассказывал про его смертоубийственную драку с Февом. Солгал, что Фев разошёлся с ним у одной развилки и в положенное время, в положенном месте они не встретились. Крэк отдал женщине моё кольцо. Женщина осмотрела, инкрустированное четырьмя зелёными камнями,  украшение. Ей оно более чем понравилось; какая-то дурацкая улыбка расплылась по её лицу. Она взяла с тумбы, расписанную разными цветами, металлическую шкатулку, подняла крышку и достала оттуда какую-то стеклянную колбу, наполненную изумрудного цвета жидкостью. «Это тебе» - протянула она мне колбу.  «Что это?»  - вопрошала я, «Это наш ответ на твоё кольцо, ты пока юная и ничего не понимаешь в жизни, а я уже прожила большую жизнь и знаю, что она значит, чего стоит, поэтому мы дарим тебе жизнь. Ты пока наивна и чиста, тебя не интересуют деньги, считай, что ты на это кольцо купила себе счастье. Я думаю для тебя счастье - это видеть близких твоих здоровыми. В колбе лекарство для твоего отца; мы когда-то ограбили знаменитого алхимика Сарвонэ с кучей бутыльков. У него было много таких колб, они нам помогали в болезни. По-моему это лекарство от всех болезней, и ты бы его не смогла купить в городе, потому что его варит только один человек, и простым смертным он его не продаёт. Я думаю, твоему отцу оно поможет…Мы стали бандитами не от хорошей жизни, не смотри на нас как на изгоев, ты сама знаешь какой у нас король. Когда почти все голодают, надо как-то выкручиваться. Не бойся, тебя здесь никто не обидит. Даже Фев, которого сейчас здесь нет, не обидел бы тебя. Ты купила себе счастье за кольцо. А мы осчастливим себя, продав кольцо  и приобретя  себе чего-нибудь для счастья. Для Ингора счастье - это хороший меч  (Он когда – то был оружейником), Для того молодого парня – покурить дорогой табак. А для меня - купить что-нибудь из одежды. А для Крэка… Хм… Ты сама уже поняла. Теперь уходи. Я надеюсь, ты никому не скажешь, что мы здесь и кто мы здесь». Я взяла колбу и вышла из залы пещеры. Как же я много провела времени здесь. Уже смеркалось. Светила серебристая луна. Я пошла обратно к своему дому. Честно говоря, было ещё страшнее, чем когда меня останавливали бандиты. В лесу одной, ночью, к тому же туман опустился. Молилась не переставая. Шла по жёлтой листве. Ну, наконец-то вышла на дорогу! Ближе к утру я была дома. Сил  не осталось; живот урчал какие-то оркские песни. Я зашла в свой дом, отец лежал на кровати и спал, поджав ноги под живот. Услышав меня, он открыл глаза. «Ты вернулась дочка» - произнёс он еле-еле. Я подложила свою ладонь под его голову и влила ему содержимое колбы, попутно наврала, что я купила это лекарство в городе. Отцу на следующий день стало гораздо лучше, вскоре он уже мог стоять на ногах и работать в поле. И вот в очередной день, когда мы работали в поле, к нам зашёл какой-то путешественник из города. Мы его напоили свежим молоком, дали поесть. Ведь вы знаете, что гостей надо принимать всегда. Он рассказывал всякие смешные байки. Когда он хорошо поел, то встал из-за стола и сказал: «Спасибо, добрые люди, за обедню. Я, пожалуй, отправлюсь в дальнейшее путешествие. Да, забыл вам сказать самую главную новость! В вашей округе обезвредили банду, которая наводила ужас на всех из города. Их застали в пещере королевские гвардейцы. Убили всех - трёх мужчин и одну женщину.

Re: Т: За одной закрытой дверью

Причём, видимо, бандиты провернули недавно какое-то дело: у женщины было совсем новое платье, у одного мужчины новый хороший меч, у другого полные карманы табака, а у третьего полный мешок съестных деликатесов. Гвардейцы застали их врасплох. Ну, вот… пожалуй, я пошёл. Ещё раз, спасибо за еду». С этими словами он вышел и пошёл по дороге на север. Меня в этот момент переполняли смешанные чувства…
-      Хорошая история… - Вздохнул Бальтрам.  - Но ты же не рассказала, как твой отец стал богатым.
-      Простите, но мне надо вернуться на корабль до полночи, я не смогу этого рассказать. Может, когда я в следующий раз буду в Хоринисе. Если буду…
-      Как? Почему ты уходишь так скоро?

Но девушка просто встала из-за стола и вышла из пивной.

Я смеялся, видя, как она очищает карманы Бальтрама, во время её рассказа о «больном папочке». Ловко работала. Я – ловкач, и то так в наглую никогда не крал. Тем более она ещё совсем молодая - куда в её годы так красть? Ну вообще-то, что я смеюсь? Ведь Бальтрам – мой клиент. Произнеся сотни проклятий, я выбежал за ней.

Тем временем Бальтрам допил вино и пиво, доел окорок. Поднялся, чтобы расплатиться с Кардифом. Но кошелька он у себя не обнаружил и завопил «Проклятие!», а Кардиф тем временем, заметив, что у торговца нет денег, произнёс как можно равнодушнее: «Ну, ты будешь платить или нет?». Услышав жалобное: «У меня украли деньги», Кардиф язвительно сказал: «Мо, выведи этого господина на улицу. Объясни ему наши правила». Мо взял потрясённого торговца за ворот рубахи  и вытащил его из забегаловки… Долго и больно били Бальтрама тяжёлой дубиной по рукам, ногам, животу и голове. А он даже не кричал, видимо, от пережитого потрясения. Мо, наконец, закончил избиение, бросил дубину и сказал: «Запомни, ты сегодня пил здесь последний раз, кротокрыс». Бальтрам привстал и сел, на стоящую рядом, скамейку. Обхватил голову руками и заревел.

Я шёл за девушкой. Понятно, что ни на какой бриг она не пойдёт. Хотя, нет, вижу, она идёт всё-таки в сторону причала. Я старался держаться подальше от фонарей в тени, на случай если она обернётся, но она не оборачивалась. В это время я слышал как кто-то что-то орал на висельной площади. Постепенно я сокращал расстояние до девушки. И вот когда до брига оставалась идти совсем чуть-чуть, я быстрыми шагами догнал её. Левой рукой захватил шею, а правой зажал ей рот.

-      Ну и кто ты такая у нас, Эмма?  Будешь говорить?

Она кивнула. Я открыл ей рот, прекрасно зная, что она не закричит.
 
-      Отпусти меня, идиот, – пытаясь вырваться, сказала Эмма.
-      А сейчас ты мне расскажешь кто ты такая. Ну – ну, даже не пробуй вырваться. Говори своё настоящее имя, Эмма. И как ты попала к нам в Хоринис, тоже скажи. Смотри, не обмани меня, – с этими словами я поднёс к её горлу остро заточенный кинжал, и девушка тут же успокоилась.
-      Меня зовут Кассия, я приплыла сюда в грузовом трюме этого брига. Что тебе ещё надо от меня, идиот?
-      Ты наверно не понимаешь, кто здесь хозяин, Кассия…Ты обокрала моего клиента… И за это тебя вроде бы надо…

Я не смог договорить фразу: Кассия как-то ловко извернулась и выскользнула из моих объятий, со всей силой двинула меня по ногам, и я рухнул, выронив кинжал. Она подобрала его и подставила лезвие к моему горлу. Теперь я стал её пленником.

-      А теперь, дорогой, ты расскажешь, кто ты такой!
-      У нас есть своя гильдия… В нашем городе… Я – вор. Я видел, как ты обкрала торговца…
-      Гильдия говоришь?
-      Да…да…Ты бы нам подошла, Кассия.
-      Зачем я вам?
-      Я видел, как ты работаешь…
-      Ну, ладно, – она отвела кинжал от шеи,  - рассказывай про вашу гильдию.


3. Три друга – один  враг [Автор]

У Пабло болью адской ломило тело, кто-то дал ему по голове тяжёлым кулаком, да вдобавок обокрал. К тому же, пьяные выходки стражника не могли остаться без внимания Вульфгара. Вот и воспоминания о прошлом вечере хлынули в болящую голову. «Проклятое вино!», - сам с собой ругался стражник, – «Не надо было пить». «Где мой меч?» - Пабло не смог нащупать своё оружие, от чего ещё больше расстроился. Он всё-таки смог приподняться с гранитного пола часовни и твёрдо встать на ноги. Оглядевшись, он никого не увидел. «А где амулет?» - чуть не плача, заикаясь, произнёс он. Пабло начал осматривать пол в поисках потерянных предметов, но (к своему глубочайшему расстройству) ничего не обнаружил. Постояв ещё немного, он сделал шаг в сторону. «Я тебя поймаю, проклятый вор! Отродья Белиара!» - завопил разгневанный служитель закона и тут же направился к казарме.

Пабло шёл медленно, думая о том, как его накажут за потерю меча. Его правая нога болела,  голова гудела, живот истошно урчал, а руки дрожали. Дойдя до своей койки, он ещё о чём-то подумал, лёг на спину, положил руки за голову и в такой позе заснул.

У Пабло было два друга: Рик и Дэн. Они тоже работали в городской страже, хотя никогда (в отличие от Пабло) не жаловались на свою работу. Они были примерно одинакового возраста, а Пабло был старше их обоих совсем на чуть-чуть. Когда они только-только  присоединились к милиции, Пабло помогал им, чем помог, был своего рода «нянькой для новобранцев». В конце концов, они освоились; и стали проводить свободное время в компании Пабло. После работы они собирались втроем, для того чтобы поиграть в карты, выпить хорошего вина или обсудить очередные приказы Вульфгара. Три друга…

В тот вечер, когда Пабло обокрали, Рика и Дэна не было в городе, поскольку они конвоировали очередного заключённого в Миненталь. Опять судья читал приговор осуждённому, и того бросали через «барьер». В тот вечер за «барьер» бросили какого-то молодого парня. Когда закончилась процедура «отправки», Дэн и Рик не спеша, заковыляли обратно к Хоринису. По пути разговорились по поводу службы.
-      Слушай, если ещё этот Рангар будет лезть в мои дела, я его опозорю в глазах Вульфгара.
-      Ты же знаешь его слабое место, - смеясь, по заговорщицки, подтвердил Дэн.
-      Конечно, этот недоумок даже не представляет, что я знаю, что он скрывает.
-      Может, ты ему намекнёшь?
-      Нет, пусть пока думает что всё в его мальчишеских руках, но если он ещё раз мне что-то скажет, то…сам знаешь
-      А Пабло ничего не заподозрит?
-      Не должен.
Оба заржали как две пьяные гарпии.

У ненавистного им Рангара была маленькая книжечка, что-то вроде дневника, в которой он записывал «интересные моменты своей жизни». За те три дня, которые провёл в милиции Рангар, он всем докучал своей правильной позицией в отношении блюстителей закона. В первый же день он со всеми испортил отношения, заявив «Мы тут служим и людей защищаем, а не в карты играем, да по борделям ходим». Вспышка ярости после этой фразы нахлынула на всех стражников, слышавших её. Особенно она задела трёх друзей, так как касалась их, прежде всего. На второй день службы Рангара, Рик раздобыл книжечку «правильного стража», вскрыв замок на его шкатулке. Книжка и правда была интересной, каждая запись в дневнике заканчивалась одними и теми же словами «надеюсь, никто не прочитает мой дневник…» Прочитали! Рик никогда не читал ничего лучше. Хохотал до слёз. Рассказал о её содержании друзьям, попутно добавляя: «Я держу его за глотку, допрыгался, блюститель». Оказывается, не понравившийся им новичок был когда-то послушником в монастыре Инноса, но пробыл он там не долго: за «распутное поведение и нетрезвый образ послушания Инносу» он был выгнан из монастыря. «Распутное поведение» Рангара заключалось в следующем: как только маги и послушники ложились спать, он выбегал в монастырский сад, раздевался до гола и исполнял для овец «танец распутной женщины»; и всё было бы хорошо, но однажды его танцы заметил один из послушников. Послушник стал шантажировать Рангара, желая  взамен получить пару сотен золотых. Шантажист просчитался, и сам стал жертвой: Рангар подложил ему под подушку какую-то «запрещённую для чтения книгу» и написал анонимную записку высшему магу о том, что один из послушников прячет что-то «недозволенное». Послушника в этот же день «выгнали с позором» из монастыря, а Рангар продолжал исполнять свои танцы в саду. Временами, он крал вино в кладовой, напивался ночью и так каждый день в течение месяца. Однажды, он не рассчитал свои силы - выпил лишнего и заснул голый в саду… Когда он шёл к высшему магу для «разбирательства дела распутного послушника»,  другие послушники, глядя на него, безудержно хохотали. Высший маг вынес строгий приговор: «большой штраф и изгнания из монастыря». Рангар был обижен на судьбу, на мага и на послушников. Он зарёкся, что больше не будет никогда пить и вести себя распутно. Около года он искал случайные заработки, пока однажды не упросил капитана торгового судна завезти его в Хоринис (за четыреста золотых). В городе он не растерялся, получил работу у скорняка, приобрел статус гражданина и устроился работать в милиции.

Три друга были довольны таким поворотом истории. Во второй день службы Рангара, у Рика и Дэна, после прочтения дневника, созрел «гениальный план». Обсуждали они его в отсутствии Пабло (но так было надо для дела). Рик должен был снять свою форму и переодеться в простого гражданина, (благо его старая одежда ещё лежала в сундуке) походить по городу и найти какую-нибудь «тёмную личность», предложить этой «личности» пятьдесят золотых за разбойное нападение на Пабло. После чего «личность» должна была подложить украденные вещи под кровать Рангара и скрыться. Задумка сработала: Рик нашёл в кабаке Кардифа некого Атиллу и предложил работёнку, тот согласился, взяв аванс в двадцать пять золотых. Работа была исполнена безупречно. Единственной сложностью для Атиллы являлось проникновение в казарму, но с ней он тоже справился, не разбудив даже чуткого Вульфгара.

Пабло проснулся после непродолжительного сна. Открыв глаза, увидел перед собой своих друзей, которые смотрели на него и улыбались.
-      Пабло, что это у тебя с лицом? – усмехнулся Дэн.
-      С кем-то подрался? – подхватил Рик.
-      Ага, с чьим-то кулаком! – гневался Пабло – Меня обокрал какой-то…
Пабло не нашёл слова как обозвать грабителя и замялся. Друзья выразили солидарность словами: «Мы его поймаем, обязательно». Во время этой беседы в спальню зашёл Рангар. Друзья замолчали. Рангар, заметив побитое лицо Пабло, саркастически заметил: «Пить будешь меньше, дурак». Пабло хотел встать с кровати и двинуть Рангара в лицо, но друзья сдержали его. Пока Рангар заправлял постель, Рик непонятно зачем достал монету и стал её покидывать в воздух, два раза поймал, но на третий раз не сумел. Монета упала на ребро и покатилась по деревянному полу, Рик нагнулся, чтобы её поднять, и «случайно» заглянул Рангару под кровать.
-      Эй, Рангар, что это у тебя там под кроватью?
-      Ты чего несёшь, у меня там ничего нет.
-      А ну ладно, тогда я сам посмотрю.
Рик поводил руками под каркасом кровати. «А это что?» - Рик достал из-под кровати короткий меч, кошель и амулет. В этот мгновение лицо Пабло исказилось до не узнаваемости; моментально он вскочил, подбежал к Рангару и большущий кулак обрушил на его изумленное лицо. «Это ты, шелудивый пёс! Ты!» - Пабло продолжал его бить, а Рик и Дэн спокойно наблюдали за этим побоищем. Рангар пытался подставлять руки; но он настолько был обескуражен, что  с разъярённым Пабло ничего не смог сделать. Наконец, Рику надоело смотреть на «избиение младенца», и он оттащил Пабло. Ничего не понимающий Рангар, сел на кровать.
-      Теперь, слушай меня, вор. Ты украл, и за это будешь платить. Свои заработки будешь отдавать нам…
-      Но я же ничего не крал, – завыл Рангар.
-      Не крал?! А что тогда было у тебя под кроватью?
-      Я, правда, не понимаю…не знаю…но это не я!
-      Это ты! Твоя вина доказана! А если что-то расскажешь Вульфгару, то твоя книжечка…
-      Книжечка?
-      Вот эта книжечка, - Рик достал из-за пазухи книжку.
-      Что? Это же вы всё…подстроили…
-      И Пабло мы избили? – ухмыльнулся Рик.
-      Я не знаю, как…вы это сделали.
-      Ты всё понял?
-      Но я же ничего не мог сделать, я всю ночь дежурил на висельной площади!
-      Значит, послал кого-то.
-      Но я не виновен…тогда, почему же вы не расскажете Вульфгару о краже?
-      Ты слишком много спрашиваешь, сынок.  Мы хотим тебя использовать, - Рик сказал настолько цинично, насколько ему позволяло воспитание вечно пьяных родителей.
-      Вы…подхалимы…Белиара, - Рангар сел на пол, поджав колени под грудь, закрыл лицо ладонями.
-      Твоя книжечка станет достоянием общественности, если ты что-то расскажешь. Ты понял?
-      Он понял, - сказал успокоившийся Пабло.

Расчёт двух друзей, направленный против единственного врага, оказался исполненным блестяще, пусть даже ценой синяков их друга Пабло, пусть. Рангар, больше не будет лезть в их дела: благодать, жизнь налаживается. Они считали, что всё сделали правильно. Пабло же, видимо, был доволен больше всех: вещи вернулись «в целости и сохранности», «Молодой наглец» наказан сполна, сегодня у него выходной, жизнь налаживается…

-      Эй, Пабло, быстро дуй к Вульфгару, - в спальню стражников заглянул Вамбо.
-      Чего?
-      Что чего? Я же сказал. Быстро. Ну, вставай. Давай, давай.

Пабло, ворча какие-то «грязные слова», пнул, находившийся рядом, табурет  и не спешно пошёл за Вамбо.

-      Так, Пабло, начнём с твоего поведения. Больше не трогай Абуина. Хорошо? – Вульфгар начал разговор недовольным тоном.
-      Угу.
-      Ты что угукаешь? В наказание у меня для тебя задание.
-      Но у меня выходной?! Какое задание?!
-      Спокойно. Ты сейчас пойдёшь и поговоришь с Бальтрамом, он сидит в камере справа…
-      И что же он натворил? – скучающе спросил Пабло.
-      Набросился на стражника, что-то ему орал невнятное, мол, его обокрал какой-то карманник…девушка. Разберись, что это у нас за девушка такая появилась.
-      Ну, почему я? Мартин в расследованиях – мастер. Доверьте ему…
-      Быстро… к Бальтраму! – первое слово было сказано шёпотом, второй криком.
Пабло, очень тихо произнёс: «Отморозок, в тяжёлых доспехах». Зайдя в помещение для заключённых, он поздоровался с Больтаном (надсмотрщиком), опустил рычаг решётки камеры, ткнул спящего Бальтрама в голову.
-      Так, ну что там у тебя? Говори.
-      У меня украли всё! Всё! Деньги, работу, свободу!
-      Тише, тише…Подробней рассказать можешь о том, как тебя обокрали?
-      Да, да. Она была так молода, красива…
-      Слушай, заканчивай свою романтику, говори по существу!
-      Ах, да. На ней было синее платье, от которого веяло розовой водой…
-      Так, мужик, видимо, ты совсем не хочешь говорить. Ладно, сколько ей лет?
-      Она совсем юная. Лет двадцать где-то.
-      Говорила, откуда она?
-      Нет, – Бальтрам покачал головой,  - только то, что на каком-то корабле приплыла в Хоринис. Сказала, что отплывает сегодня.
-      Всё, дело закрыто.
-      Закрыто?
-      Конечно, корабль уже отчалил. Мы уже не увидим её. Вот – возьми двадцать золотых, жалко мне тебя.

Пабло развязал плетеную нить на своём кошельке и высыпал Бальтраму кучку монет, торговец взял, даже не сказав «спасибо», но стражнику это было абсолютно безразлично. Бальтрама выпустили на этот же день. А Пабло доложил Вульфгару о не возможности расследования дела, после чего осуществил свою вчерашнюю мечту: купил вина и выпил его, закусывая жареной бараниной.

Но вечером Бальтрам прибежал к Вульфгару.
-      Я видел её, - у Бальтрама одышка.
-      Кого? – удивился Вульфгар.
-      Воровку!
-      Так… быстро Пабло ко мне!..

4. Я,  Кассия и дверь в помещения [Джэспер]

Я проводил Кассию в свою лачугу на берегу залива; большого дома у меня не было, зато был сундук, в который я клал вещи, отобранные честным трудом. Я разжёг огонь, усадил Кассию на кровать; а сам в это время принялся жарить на сковороде куски мяса. Я видел, что она очень устала: предложил ей выпить глинтвейн собственного приготовления, она не отказалась. Ночью действительно холодно, сколько раз на своей шкуре ощущал эти пронизывающие сумерки. Кассия дрожала, наверное, её ситцевое платье слишком тонкое, наверное, глинтвейн недостаточно горяч; а костёр не достаточно пылок?.. Я достал из своего сундука одежду, которую украл у одного вечно задумчивого горожанина, набросил  рубаху из пряжи на ноги девушки. Вроде, она согрелась, а пламень теперь разгорелся в полную силу своей свободы …

Да, я наврал Кассии, что у нас есть гильдия. Да, да, не было никакой гильдии. Сейчас все трясутся при её упоминании: «Гильдия, воры, убийцы, мошенники…» - я слышу на улицах эти фразы и радуюсь. Но это сегодня. Тогда, когда я первый раз разговаривал с Кассией, горожане жили спокойно, не боялись за свои тугие кошели и статуэтки из золота; ключи от ларей носили в худых кармашках; кинжалы носили в ножнах. Тогда, среди нас – воров существовал только…я? Я знал Нагура, знал то, что он однажды убил человека на континенте, потом, скрываясь от наказания, появился в Хоринисе. Правда, откуда он берёт деньги, не знал. Мы с ним даже не общались. Кардиф – мой информатор, у нас ним были «деловые отношения». Больше я никаких правонарушителей не знал, и спокойно воровал по мелочи.

Что же касается меня, то про себя я ничего такого рассказать не могу. Я родился в Хоринисе, и здесь, наверное, умру. Всё своё детство провёл в городе, жил в одном из домиков в портовом районе. Одна комната; камин, выложенный из булыжников, которые отец собирал на дорогах. Две кровати, поверх которых клали матрацы, набитые сеном; табурет, дерево которого почернело
со временем и сундучок без замка. Мать от нас ушла, когда мне было лет шесть, она уплыла с каким-то торговцем с материка (может, с того времени я стал относиться ненавистно к этой профессии), как бы то ни было, отец не стал (удивительно!) пить, уходить в себя. Он работал мясником, я, чем мог, помогал. Мне было лет шестнадцать, когда он умер от лихорадки…А мне в наследство досталось стадо тупых животных: под названием «овцы». Их убийство не приносило мне какой-то извращённой радости; мясо я продавал очень дёшево, на жизнь хватало. Но однообразие всегда надоедает…Ведь правда? Я попробовал красть, но опыта не было, и меня пару раз штрафовали; и грозились выслать в Миненталь, но всё обошлось. Правда, удачная кража у меня всё-таки случилась: я волчьим ножом срезал кошель у одного горожанина, и лёгкие деньги мне одурманили голову. Я не чурался ходить в бордель, курить болотник…рассказывать пошлые анекдоты о короле. Когда я встретил Кассию, всё так и было…

Когда Кассия, наконец, согрелась, мы, отринув первоначальную неприязнь, друг к другу, стали разговаривать.
-      Кассия, а это правда, то, что ты рассказала Бальтраму?
-      В смысле про папу?
-      Ну.
-      Почти всё, немного привирала, но большинство было правдой, отец последние два года моей жизни в деревне, почему-то стал невменяемым, замахивался на меня, смеялся как идиот. Сошёл с ума.
-      И ты, как я понимаю, просто ушла?
-      Да, в город, там работала, правда не долго…
-      А где же ты научилась так работать пальцами?
-      О, это долгая история, в городе я познакомилась с вором Тионосом и его бандой, ну, и начала им помогать обворовывать богачей: я отвлекала толстосумов, в то время как их обкрадывали. Сама училась у них, так два года.
-      Но ты же была простой крестьянкой…
-      Если ты помнишь, я побывала в пещере у грабителей. А я тогда ещё была маленькая девочка: наивная, впечатлительная, что ли…Да и деньги нужны были.
-      Тогда что ты делаешь в Хоринисе?
-      Нашу банду…Ха! Тюк-тюк, - она сделала характерный жест в виде четырёх скрещенных пальцев, - и поймали. Ну а я сумела пробраться на корабль, который следовал на южные острова, и скрыться из Вангарда.
-      Так ты из столицы?
-      Была. Сейчас с тобой сижу рядом, если ты не заметил…А почему ты до сих не представился, «вор»?
-      Джэспер. Меня так зовут. Мама назвала меня так, на десятый день моей жизни.
-      Ну, имечко так себе, прямо скажу…
-      Ну, «Эмма» тоже так себе имечко. Получше не могла придумать?
-      Эта девушка моё «второе я», она меня везде сопровождает. Если ты понял она очень наивная, доверчивая, маленькая, ничего не видевшая в жизни, глупенькая, правда ничего не боится, как ни странно.
-      Да, кстати, надо бы посмотреть, сколько денег «Эмма» взяла у Бальтрама.
-      И почему я забыла?

Кассия развязала украденный кошелёк и вытряхнула его содержимое на, освещаемую костром, землю. Монеты, падая, издавали такой приятный, ласкающий сердце, нежный звук, что мы оба заулыбались. Она принялась пересчитывать деньги своими длинными пальчиками, достаточно быстро закончила, констатировав: «семьдесят золотых!». Она протянула мне десять монет, добавив: «бери, ты их заработал, заметив мою работу. Мало кому это удаётся».

-      Когда ты поведёшь меня знакомить со своей «гильдией»?
-      Завтра, Кассия, завтра. Надо бы поспать, - я думал, как ей сказать, что никакой гильдии нет.

Мы легли спать: Я лёг рядом с костром, она легла на кровать. Кассия быстро заснула, а я ещё долго не мог уснуть, потому что в голове крутились разные мысли.

Кассия проснулась первой, разбудила меня тычком в плечо.

-      Ну ты проснёшься, Джэспер?
-      Да, сейчас, подожди, ещё же рано.
-      Слушай, дорогой, ты же мне обещал показать свою гильдию, рассказать о своей гильдии, причём, сегодня.
Она взяла меня за запястье и потянула вверх с земли, мне ничего другого не оставалось, как встать.

-      Хорошо, я встал, что дальше?
-      Что?! Пошли к твоим друзьям. Ты скоро начнёшь соображать?
-      Послушай, Кассия, я тебя обманул, в нашем городе нет гильдии, прости…

Она тут же бросилась на меня, схватила за рубаху правой рукой, а левой со всего размаха поставила пощёчину. По-моему, у неё началась истерика.

-      Как ты мог меня обмануть? Как? Я бы уже сегодня была на южных островах. А ты мне наплёл про «гильдию», про то что бы я вам пригодилась. Как ты мог?..
-      Кассия, ты мне сильно понравилась, тем более я, правда, - вор. А вдвоём мы могли сделать много чего такого.
-      Много чего? Вдвоём? Ты меня разочаровал, Джэспер.

Она отошла в сторону и, отвернувшись от меня, села на жухлую траву. Очень долго я ждал, пока она поднимется и, может быть, всё-таки, подойдёт ко мне, скажет: «Хорошо, я тебя прощаю»; но она даже не шевелилась. Ветер ласково трепал её чёрные волосы, Кассия поправляла их одним движением руки, но ветер всё равно продолжал…Неожиданно для меня, она, всё-таки, встала с травы и зашагала ко мне.
-      Придётся всё начинать с чистого листа, Джэспер, ты обязан мне помогать. Ты против?
-      Я виноват, поэтому буду стараться сделать для тебя возможное, невозможное. Ты простишь меня?..
-      Скажи, где у вас восседает глава города?
-      В верхнем районе…ты к нему хочешь сходить?
-      Мы сейчас к нему пойдём!
-      Зачем?! Тем более туда меня не пустят, я одет как бедняк, а туда пускают только состоятельных горожан.
-      Сколько можно с тобой возиться? Я сказала, пошли!

Мы побрели от моей лачуги в сторону портового квартала, где к нам подбежал какой-то юродивый, с просьбой «а можно я пойду с вами?», причём, повторил эту фразу раз десять. Мне пришлось оттолкнуть его с неимоверной силой, чтобы он отвязался, Кассия лишь мило улыбнулась. От портового квартала мы свернули направо на шумную улицу ремесленников. Шумную оттого, что кузнец Харад опять стучал своим молотом по раскалённой стали, пытаясь сделать какое-то подобие оружия. Я поздоровался с ним, он, отвечая, поднял руку. Дело в том, что он когда-то был единственным другом моего отца. Пройдя лавку Боспера (изготовителя стрел, луков, коллекционера шкур) и Маттео (чем торговал, не знаю), мы остановились перед двумя десятками широких ступеней, ведущих в верхний район. Кассия очень близко подошла ко мне.

-      Так, Джэспер, как зовут главу города?
-      Лариус, вроде бы…
-      Так Лариус или Вроде?
-      Нет, точно, Лариус.
-      А судью, если он есть?
-      Ристер, это я достоверно знаю.
-      Хорошо, пошли, шевели ногами.

Re: Т: За одной закрытой дверью

Мы поднялись по ступеням, на входе в верхний район стояли два стража в тяжёлых доспехах.

-      Стоять, куда это вы собрались? – страж как обычно не в настроении.
-      Я к своему дяде, Лариусу, я его племянница, Эмма – Кассия так умело врала, что я закрыл рот, чтобы стражи не увидели мою улыбку.
-      А это что за оборванец? – второй страж ткнул в меня пальцем.
-      Ну что же вы так грубо? Это мой жених, Бергст. Я хочу сделать своему дяде сюрприз, мы ещё вчера приплыли на бриге. Он давно меня не видел, я так скучаю по нему!
-      Нет, я тебя не пущу, откуда я знаю, что ты меня не обманываешь? – страж не сдавался, под напором «Эммы»
-      Тогда я при встрече скажу ему, что вы меня не пустили и вас уволят, - Кассия притворно заплакала.
-      Да пусти ты её! Мы то, что теряем? – рявкнул второй страж.
-      Иди, племянница, жених тоже иди!  - страж, на наше счастье, сдался.

Мы прошли арку,  и попали в мир дорогой одежды, напыщенности и порочности. Ну что за имя мне придумала Кассия? «Бергст» - это что такое! Если бы меня эти тупоголовые стражники видели раньше в портовом квартале, то не пустили бы; но они настолько ленивы, что не выполняли задания по проверке нашего «плохого района». Они, видимо, настолько слабоумны, что не смогли догадаться до простой вещи: один страж оставался с нами у входа, а второй шёл к Лариусу для проверки.

Верхний квартал  - это выложенная булыжником улица, в центре которой стоит небольшой фонтан. Справа и слева двухэтажные каменные дома, которые принадлежат богатым торговцам и зажиточным гражданам. Далее, пройдя немного вперёд можно свернуть налево,  где, миновав арку, поверх которой вились какие-то растения, располагались ещё три дома. Если вы свернёте направо, то попадёте к строящемуся дому судьи: ему строили отдельный дом, потому что он, бедненький, не мог жить под одной крышей с кем-либо ещё. Ну, а если вы пойдёте прямо, то попадёте к огромному дому,  в котором располагалась городская власть в лице: главы города Лариуса и судьи Ристера. Этот дом был окружён забором из металлических прутьев; газон, аккуратно подстриженные кустарники придавали особый колорит этому зданию.

Пока мы шли по верхнему кварталу, на меня то и дело падали взгляды толстосумов. Причём, смотрели они на меня с такой пренебрежительностью, с таким неимоверным отвращением, что мне пришлось опустить глаза вниз. Кассия же держалась уверенно: выпрямив спину, она лёгкой походкой продвигалась к дому судьи и главы города. Мы зашли в дверной проём, прямо напротив нас сидел средних лет мужчина, держащий, определённо, какой-то важный лист бумаги. Он сидел в мягком кресле, обтянутым красным бархатом. Локти он поставил на овальный лакированный стол, кулаки упирались в виски, видимо, мужчина в сильном напряжении. Завидев нас, он быстро спрятал листок под кипу бумаг, лежащую на столе; но Кассия не обратила на него никакого внимания и поднялась по лестнице на второй этаж.

-      Ты что делаешь? Это же Лариус… - недоумевал я. – Ты же к нему хотела.
-      Я поняла, что это Лариус. Но сейчас мы идём к судье.
-      Чего? Да он мою рожу знает лучше, чем личико своей жены.
-      Тогда оставайся. Давай, дорогой, стой на лестнице и жди меня.
-      Вообще, что ты от него хочешь? А?
-      Увидишь.

С судьёй у меня и правда были натянутые отношения. Когда меня первый раз поймали, этот поросёнок клялся, что отправит меня в Миненталь, махал ручонками, в слюне чуть ли не захлёбывался. Потом сделал вид, что думает, (хотя мозгов, по моему мнению, у него было как у мясного клопа) затем молвил мне: «Дружок, я могу закрыть твоё дело за двести золотых». А что мне было делать? Я продал всех овец, серебряную цепочку отца и дал судье взятку. Когда же меня поймали во второй раз, сумма свободы возросла до пятисот золотых. Я продал дом. Вы знаете, что такое ненавидеть человека так сильно, что желаешь смерти ему и его родным в каждой своей родившийся мысли… Я, таким образом, ненавидел судью, сколько раз душил его в своих снах - не счесть, ел его пузо за обеденным столом, глаза его в виде деликатеса тоже ел, тоже во снах.  А этот боров жил и сажал, сажал, сажал, брал деньги (хотя знал, что за это грозит виселица). Куда ты смотришь, Иннос, ведь ты  - наш судья? Судья должен наказывать судью.  

Поэтому я и не пошёл с Кассией к этой заплывшей жирной роже.

Тем временем, Кассия зашла в комнату судьи Ристера. Ему нравились молоденькие барышни: свежестью лица, изяществом, наивностью…ох, видели бы его морду, когда он смотрел на Кассию, как будто щенок на кость.
-      Вы что-то хотели? – он начал разговор нейтральной фразой. Но глаза его были напряженны до предела, смотря на девушку.
-      Да, я…Пожалуй, представлюсь. Я – Эмма, племянница Лариуса. Дядя послал меня к вам по одному вопросу, он не помог его решить.
-      Ну, надо же, а он мне про вас никогда рассказывал. Как можно стесняться такой красивой девушки? – отлично, он второй фразой сделал Кассии комплимент. Вот – идиот! Да в его сторону не посмотрит даже хромая кобыла!
-      Ну что вы…
-      Да, правда, вы – очень красива. Что у вас там за дело?
-      Я приехала на пару дней к своему любимому дядюшке погостить, рассказать ему моей маме  (его сестре), о нашей жизни на континенте. К сожалению, у нас с мамой закончились деньги, и я попросила дядю дать нам денег, но у него самого ничего нет. И он сказал, что мог бы взять деньги у Вас, господин судья, потому что вы порядочный человек, добрый и честный. К несчастью, у него сейчас много работы и он не смог к Вам подняться. Поэтому, к вам пришла я…Да, дядя сказал, что он вернёт вам все деньги с процентами. Порядка четверти ещё накинет. Сказал, отдаст через два дня.
-      Это, плохо, что у Вас и у вашей мамы нет денег. Так сколько вам надо?
-      Пятьсот золотых.
-      Это такая огромная сумма. Ну, хорошо, подождите меня.

Судья зашёл в смежную комнату, вернулся от туда с туго набитым кошелём и отдал его Кассии, добавив: «здесь около пятисот монет, Эмма». Понятно, что он дал Кассии денег не из жалости, а из-за высоких процентов. Но, в конце концов, его задушила жадность, и он спросил: «А точно вернёт?». Кассия кивнула. После чего она вышла из его комнаты и, спускаясь по лестнице, видя моё любопытное лицо, показала мне кошель. Я ахнул.

-      А теперь идём к Лариусу. Кошель спрячь, и смотри, чтобы не звенела ни одна монетка! – она протянула мне звенящее счастье.
-      Пошли, - я подвесил кошелёк за спину, на пояс.

Ну вот, мы и зашли в просторный зал, где служанка мыла полы, а Лариус опять читал какой – то документ. История повторилась. Кассия рассказала Лариусу, что она племянница Ристера, мол, нам - «молодожёнам», нужны деньги, а у «любимого дядюшки» их нет. Опять она пообещала проценты, а Лариус (такой же недалёкий, как и Ристер) отдал деньги, правда, меньше, «всего» (ха!) четыреста золотых. Она стояла к нему очень близко, что вызывало у него доверие. А глаза, какие у неё были добренькие, меня чуть самого это не растрогало. Кассия, чтобы не вызвать хоть толику недоверия у Лариуса, опять поднялась к судье, якобы для того чтобы сообщить «радостные вести», на самом же деле, сказала Ристеру, что дядя отдаст деньги завтра. Тьфу, путаница какая-то я сам чуть не запутался. Наверное, у Кассии был с этим связан расчёт.

Мы вышли из дома, с двумя горами монет, сложенных в кожаные «доспехи». Такой суммы мне бы хватило на пару месяцев, при этом, я бы себе ни в чём не отказывал. Вышли из верхнего квартала.

-      Губу не раскатывай, Солнышко, - Кассия, определённо, предугадала мои мысли, которые заключались в скорейшей трате денег на всякие мелочи.
-      А я и ни чего…не раскатываю, - сказать уверенно эту фразу у меня, явно, не получилось.
-      Смотри, что у меня есть, - она показала мне какой-то документ.
-      Это ты у Лариуса взяла?
-      Да. Ты же видел, он его прятал. Но. От меня ничего не спрячешь.
-      И что в нём написано?
-      Давай, почитаем, я, и сама не видела.

Мы развернули документ:
«Уважаемый, Лариус, вынужден вам сообщить, что в канализационные помещения стало заходить слишком опасно: в них расплодились крысы в бессметном количестве, и любой, кто туда зайдёт, будет подвержен риску. Тем более, последнее время участились случаи лихорадки…Как вы знаете, дверь в канализацию сейчас не закрыта, кто-то непременно зайдёт в эти помещения, надо что-то делать. Я предлагаю спрятать ключи от канализационных помещений  в одном потаённом месте. Если до полудня вы мне не ответите, я буду считать это вашим согласием. Я спрячу ключи рядом с причалом, под водой и одним из камней. А ключи от второго входа в канализацию (из гостиницы), я отдам на сохранение Ханне и буду каждый день проверять наличие этих ключей. Просьба сжечь это письмо, чтобы никто никогда не знал о том, где спрятаны ключи. С уважением…»

Имя разглядеть не получилось: оно то ли было затёрто, то ли кто-то специально не написал его.

Кассия, похоже, заинтересовалась этим документом, поскольку, она ещё раз внимательно его перечитала, потом ещё раз…

-      Ну и что в нём интересного? – я попытался начать с ней разговор.
-      Как понять «помещения»? – она не ответила на мой вопрос, задала свой.
-      Без понятия, я никогда не захаживал в них…
-      Ну раз «помещения», значит, там можно жить, Джэспер. Ведь так?
-      Читай внимательнее: «крысы в бессметном количестве», - ногтем показал ей фразу.
-      Ты крыс боишься что ли?
-      Вовсе нет, ты там жить хочешь, Кассия? Там же запах, на тебя льются отбросы. Мерзость.
-      А ты хочешь жить в своей халупе? Тогда я одна проверю эти помещения.
-      Ну что ты будешь делать…

Мы дошли до причала таким же путём, которым пришли к верхнему кварталу, только абсолютно наоборот.

-      Ныряй, – приказным тоном произнесла Кассия.
-      Но там же холодно…а, ладно.

Я нырнул и начал искать ключи под камнями. Во время третьего нырка, я поднял большой белый камень, всё-таки, нашёл латунный ключ.

Дверь в канализационные помещения располагалась рядом с причалом. Она спрятана от глаз любопытных, но все жители знали, где она располагается. Мы открыли дверь…

Это действительно были помещения… «Город» под городом. На нас тут же набросились крысы такие серые. У них были маленькие ушки, большие хвосты и они были явно не гостеприимны. Я боялся всяких гадких животных с раннего детства, когда на меня бросался, израненный охотниками, мракорис: я не во время собирал в лесу грибы для одного алхимика. С той поры, я не любил всяких ужасных животных. Мне было не по себе, я прижался к стене, когда Кассия убивала эти серые убожества моим кинжалом. «Ну, ты вообще!» - Кассия поразилась моему малодушию.

Помещения представляли собой множество ответвлений, если поднять глаза можно увидеть толстые трубы, по которым стекали нечистоты. Длинные коридоры, каменные стены, на полу правильной геометрической формы канава, выложенная булыжником, по которой текла жидкость. Если вы наступали в эту канаву, то оказывались по щиколотку в отходах всего Хориниса. Очень темно. Правда, перед входом на стене висело два потушенных факела. Огниво я всегда носил с собой, поэтому разжечь факелы не составило труда. Мы взяли в руки по факелу и стали осматривать помещения…

Всего в этом «городе» было четыре комнаты примерно одинакового размера. Мы стали осматривать их любопытными глазами. В первой комнате мы увидели статую, явно, не Инноса: я таких, до этого момента, не видел. На лице изображённого существа – маска, в руках два одинаковых меча. «Это, Белиар» - просветила меня Кассия. Кроме статуи в комнате находились мешки промокшие и строительные балки. Вторая комната была заперта, а поскольку ни я, не Кассия не обладали навыками взлома, то просто не стали мучиться с её замком. Третья и четвёртая комнаты были смежными: у них одна общая стена. В них тоже был навален всякий хлам. Но, четвёртая комната отличалась от других: она самая просторная, при этом в ней, как ни странно, уютно. Как позже я узнал, в этой комнате когда-то жил  надсмотрщик за канализацией, но из-за того, что Лариусу надоело платить ему жалование, надсмотрщик ушёл из помещений, а кровать, кресло и кухонная плита остались. В комнате много паутины, мы стали жечь её факелами, что нас развеселило. На небольшом столике мы увидели опрокинутую свечную лампу. Нашли свечи здесь же рядом на столике. Светло, и теперь всё хорошо видно. А это что за лестница? Мы поднялись по ней и уткнулись в дверь, ведущую в гостиницу…
-      Ну, Джэспер, обживаемся?
-      Обживаемся.
-      Хорошо, я поплыву, - она засмеялась. – Поплыву на рынок, куплю поесть что-нибудь.

Дело в том, что из канализации в город было возможно выбраться только вплавь. По крайней мере пока, мы не подружились с Ханной…

Прошло какое-то время, когда вернулась взвинченная Кассия.

-      Меня заметил этот дурень! – Кассия была явно не довольна.
-      Кто? Бальтрам? – мне самому стало интересно.
-      Да! Мне пришлось бежать от него! Он видел как я прыгала в воду!
-      Пусть думает, что ты утопилась…
5.Ссора толстопузов. Записи. [автор]


Когда Кассия убегала от Бальтрама, она выронила один из кошелей. Разорившийся торговец ещё был не в состоянии за кем-то бегать, особенно за молодой девушкой, поэтому ему пришлось остановиться почти тут же и здесь же. Он заметил набитый до отказа кожаный кошелёк, поднял его и стал развязывать бечёвку своими пухлыми пальцами. «Куча золота, куча…» - мда, алчность душила его в тот момент. «Я богат, богат, богат» - если бы вы его видели в этот момент, вам бы непременно захотелось дать ему в морду. Под кожаной «обвёрткой» Бальтрам обнаружил около четырёхсот монет. Он зашёл в гостиницу Ханны и расплатился с ней за неделю вперёд, делая вид, что не замечает её изумлённого лица. «И откуда вы только деньги берёте?» - Ханна, явно, была поражена. Бальтрам, же, высоко подняв голову, проследовал на второй этаж, где располагалась общая спальня для гостей Хориниса. Если знал бы он в тот момент, что от Кассии его отделяло только бетонное перекрытие (между первым этажом гостиницы и канализационными помещениями), то, наверное, не был бы таким спокойным.

Стоит отметить, что к Вульфгару Бальтрам пошёл, как уже отмечалось, только вечером. Для начала торговец внимательно, несколько раз пересчитал количество монеток. «Заживу, как король» - довольно он себе мурлыкал под нос. Торговец заснул на мягкой кроватке, о чём он мечтал, вот уже как пару недель. Вечером он (счастливый и гордый собой) пошёл к начальнику стражи. Бальтрам действительно считал себя героем: ну как же он, ведь, отпугнул воровку, заставил её, испуганную до безумия (так он считал), прыгнуть в воду.

Бальтрам заметил Кассию рядом с причалом, где сидел на лавке, обдумывая куда потратить двадцать золотых, подаренные Пабло. Всю дальнейшую историю вы знаете.

Итак, в очередной раз, Пабло стоял перед Вульфгаром и смотрел убийственным взглядом на Бальтрама.

-      Опять, ты! – Создавалось такое впечатление, что Пабло всей душой возненавидел Бальтрама.
-      Так, спокойней, Пабло, - Вульфгар опять остановил буйство.

Бальтрам вкратце обрисовал ситуацию, а Вульфгар поручил Пабло произвести полное расследование. Пабло была вручена книжка с множеством белых и чистых листочков, где он должен был записывать всё о кражах в Хоринисе. С этого момента он назначался главным экспертом по преступлениям. Пабло не понимал за что ему такая «почесть» и хотел отказаться, но Вульфгар пообещал прибавку к жалованию…

Первой записью в книге Пабло было: «Торговца Бальтрама обокрала девушка лет двадцати двух - двадцати пяти. У девушки чёрные волосы, овальное лицо и загорелая кожа. На девушке было синее платье из лёгкой ткани. Девушка представлялась как Эмма, возможно, настоящее или вымышленное имя. Девушка хорошо сложена». Пабло, записав всё это, лёг спать, не зная, что завтра ему придётся написать ещё много чего интересного…

Лариус и Ристер не были друзьями. Они друг друга называли «коллегами», и всегда почтительно здоровались, пожимая руки. Оба были внушительной комплекции: если они заходили в какое-нибудь помещение, то вперёд них выпячивали их брюха. Горожане ласково, а может быть, и с сарказмом, называли их «толстопузами». Когда Кассия разыгрывала спектакль под названием «я дядя того-то, приехала за тем-то», тогда оба радовались, что стрясут с «коллеги» лишние проценты. В тот день «театрализованного представления» Кассии они так и не увиделись. Зато на следующий день, они довольно потирали руки в предвкушении получения денег. И вот долгожданная встреча на рабочем месте состоялась.

-      Добрый утро, господин Лариус, - Ристер протянул руку первым.
-      И вам утра доброго, господин Ристер.
-      Как спалось Вам?
-      Да ничего, очень даже ничего, господин судья. А Вам?
-      Знаете, тоже хорошо: служанка умело набила перину.

Потом они замолчали. Стояли и смотрели один другому в глаза. Ристер не выдержал первым.

-      Господин, Лариус, а где мои деньги?
-      Какие деньги?.. По-моему, Вы мне должны, Ристер, четыреста золотых плюс ещё сто монет в виде процентов. – Лариус был слегка растерян.
-      Вы что-то путаете, Лариус, это Вы мне должны пятьсот золотых плюс сто двадцать пять.
-      Если бы я знал, что Ваша племянница пустословка…
-      Это плохо, что вы не хотите вернуть деньги, Лариус…кабан с жирным задом.
-      Чего?! – это было последней каплей для Главы Города.

Они сцепились. Вы видели когда-нибудь, как дерутся поросята? Вряд ли, но в приёмной главы города мутузили друг друга два толстых, зажравшихся борова. Первый удар Ристера пришёлся прямо в упругое пузо главы города, Лариус не остался в долгу и треснул судью в ответ по руке. Далее в ход пошли чернила, стоявшие под рукой главы города, они, чёрные как смола и жидкие, выплеснулись прямо в лицо судье. Судья же, саданул кипой бумаг по челюсти Лариуса. Во время этой драки, оружием становилось всё, что могло поместиться в ладони дерущихся «поросят». Прибежала стража, непонимание происходившего повергло их в оцепенение на неопределённый период. Наконец, двое «гладиаторов» были оттащены каждый от каждого.

Уже к полудню ситуация с долгом была ясна. Судья и Глава Города помирились, попутно разговаривая о том, как они накажут «дерзкую воровку».

-      Я её…в Миненталь, в рудники, чтоб она там сдохла! – Судья был настроен мстительно.
-      А я с неё штраф в две тысячи, а потом Вы её посадите, - Глава Города тоже мститель ещё тот.

«Эксперт по кражам» Пабло зашёл в приёмную Главы Города для прояснения вопроса о «мошеннических действиях» девушки. Лариус и Ристер подробно описали девушку, и все её действия, после чего в книжке Пабло появилась следующая запись: «Девушка, которая обокрала Бальтрама, позже явилась к Главе Города и Судье, произвела мошеннические действия. Вместе с девушкой был молодой человек лет двадцати трёх. Возможно, речь идёт о банде».

Бальтрам найденными деньгами распорядился весьма не оригинально. Он вновь стал за прилавок, торговать едой, безделушками и выпивкой. Никто не догадывался, на чьи деньги он вернулся к торговле; ходили слухи, но ни один из них не был достоверным…Он зарёкся больше не пить никогда, ни с кем, ни по каким-либо поводам.

Пабло постепенно дополнял записи в книге описаниями девушки; Ристер через два месяца переехал в свой новый дом. Лариус так и не смог найти документ, украденный Кассией. А Рангар, несмотря на данный себе обет, вновь начал пить.

Так незаметно ни для кого прошли два месяца.

6. Гильдия [Джэспер]

Я вдыхал испарения канализации; вот уже третий месяц пошёл, как я ими дышал. Кассия перелистывала страницы книги «Двойной блок», которую я нашёл под кроватью смотрителя. Из своей лачуги на берегу моря я перетащил ларь, перенёс вещи и продукты, кое-что из одежды. Оружием нашим до сих пор оставался лишь кинжал; силой нашей была мысль. Мысли рождались одна за другой в наших головах, затмевались одна другой, гибли в несостоятельности своей. О чём они были? О деньгах, славе, способах обмана, более лучшем оружии, устройстве нашего убежища, наказании за наши проделки. О чём ещё? Да обо всём.

Нам вполне хватило пятисот золотых на два месяца, прошедших с момента нашего знакомства: не случайного и закономерного. Кассия не выходила из канализационных помещений с момента её мимолетной встречи с Бальтрамом, за ту встречу, мы заплатили четыреста золотых, жаль, но лучше быть на свободе без денег, чем гнить в рудниках за «барьером», думая когда же ты, наконец, выберешься оттуда. Нам досаждали крысята, постепенно я привык к ним; пару раз пнул им даже в морду…зато я отвык от воздуха свежего и брызг морских, неба ночного и песка, на который приятно наступать голыми стопами…я отвык пить, ходить по борделям и рассказывать пошлые анекдоты. В город я выходил обычно два-три раза в неделю, был рад этому; и, прохаживаясь по лавкам, я покупал всё, что нам необходимо было для жизни в этих жутких камерах. Хм…камеры…ну да, они стали мне уже как будто тюрьмой, я не говорил об этом Кассии, потому что поклялся поддерживать её во всех делах и задумках наших.

В городе я познакомился с Аттилой, которого раньше никогда не видел. В кабаке Кардифа мы разговорились, он рассказывал множество историй о своих похождениях. Будучи беглым преступником, он спокойно разгуливал по портовому кварталу, ночевал, где придётся, разбойничал на дорогах Хориниса и прожигал жизнь в наших увеселительных заведениях, открытых с утра до сумерек. В тот вечер, когда я с ним познакомился, он праздновал свой день рождения, угощая всех тёмным пивом, которое безумно разливалось по столам, табуретам и штанам его однодневных друзей. Аттила был старше меня лет на десять внешне, однако, его умственное развитие оставляло желать лучшего. Вроде бы он не был громилой, и, стало быть, что-то у него в голове всё-таки должно находиться. Но его идиотский смех и односложные фразы, портили впечатление о нём, все его ухмылки а-ля «гы-гы» заставляли пробегать мурашки по телу вашего покорного рассказчика, думать: «О, Иннос, какой он недалёкий».

Re: Т: За одной закрытой дверью

Аттила родился в Варанте, что на юге континента, в семье самого крупного купца и самого зажиточного жителя тех мест. До двенадцати лет Аттила не работал даже по дому, отчего его телосложение увеличивалось только вширь, а не в высь, как у обычных детей. Отец его не был ни добрым, ни щедрым, ни сердобольным, ни честным, зато он был жадным, жестоким, честолюбивым, грубым и двуличным, лицемерным и бессердечным; и сына своего Аттилу он не воспитывал вовсе, возложив все заботы о нём на свою жену Веронику. Как только Аттиле исполнилось двенадцать лет, отец выгнал его из своего трёхэтажного дома на улицу: зарабатывать на кусок хлеба самостоятельно. Аттила попрошайничал, крал из лавок съестное и несъедобное, дрался с таким же попрошайками, приобретая бесценный опыт для будущей жизни. К восемнадцати годам Аттила уже не был тем розовощёким и пухлым мальчиком, каким его видели, когда он жил у отца на иждивении, он стал высоким и худым парнем с небритым лицом и потухшими глазными яблоками. Опыт краж и разбоев у него имелся уже с четырнадцати лет, когда он впервые ранил путешественника, одинокого и беззащитного, в шею, и тот, истекая красной жижей, не смог противостоять Аттиле, который безнаказанно обворовывал его повозку. К двадцати четырём годам Аттила был одним из самых разыскиваемых преступников Миртаны: художники упорно рисовали его портреты на жёлтой бумаге чёрными чернилами, а стражи вешали эти объявления о розыске на стволы деревьев. В двадцать семь лет Аттила вернулся к своему отцу и устроился к нему на работу. Отец его не узнал, да и не мог этого сделать, поскольку времени прошло слишком много. Мать же ослепла и оглохла к старости своих лет. Однажды ночью, когда отец спал, и мать тоже спала, Аттила пробрался в их спальню, схватил ничего не понимающего отца за шиворот и выволок его на улицу. Отец был совершенно растерян, но Аттила рассказал ему, кто он есть на самом деле. Отец просил прощения на коленях, но Аттилу уже ничего не могло остановить…отец упал после удара грубого меча и так лежал до самого утра пока его не нашли крестьяне. Аттила после убийства своего отца направился в Хоринис, имея в кармане более двух тысяч золотых, где и остался жить.

-      Аттила, а сколько у тебя осталось денег? – спросил я его, делая равнодушный вид.
-      Мало, дружок, чуть-чуть совсем. А у тебя есть для меня работа? Ты, я вижу, тоже парень знающий наше дело.
-      Пойдём со мной, может и будет работа.
-      Куда?
-      К нам.
-      К вам?
-      Ага.
-      Слушай, дружок, а ты можешь объяснить поподробней?
-      Могу. У нас есть своя банда в этом городе. Если ты сейчас пойдёшь со мной то, быть может, мы возьмём тебя в нашу банду, – я явно заинтересовал его этими словами, потому что он, недопив пиво, встал из-за стола.
-      Пошли!
-      Пошли.

Мы спустились в канализационные помещения, но там меня ждал первый сюрприз: рядом с Кассией стоял какой-то мужик лет пятидесяти. Кассия удивилась не меньше меня, увидев рядом со мной небритого чурбана.

-      Это – Аттила, Кассия. Знакомься с одним из самых разыскиваемых преступников Миртаны, - я начал первым.
-      Добро пожаловать, Аттила, - его внешний вид явно не понравился Кассии, и она не смотрела на него когда произносила эти слова. – Поскольку тебя привёл Джэспер, Аттила, тебе даётся на размышление сутки.
-      Какие размышления? – Аттила внимательно слушал Кассию, но не понял, про какое размышление она сказала ему.
-      Такие: будешь ты с нами или нет.
-      Да я сразу отвечу: буду.
-      Ну, хорошо, Аттила. Тебе первое испытание: укради у Бромора (хозяина Борделя) амулет и ты будешь с нами, - Кассия придумала обряд посвящения в воры.
-      Я постараюсь, Кассия – у Аттилы загорелись глаза.

Тут Кассия повернулась ко мне.

-      Джэспер, это мой друг – Рамирез. Мы с ним давно знакомы. Это лучший взломщик замков на всём континенте, по крайней мере, из тех, которые ещё на свободе. Теперь он будет с нами.
-      Добро пожаловать, Рамирез, - почему-то у меня эта фраза получилась язвительной.

Аттила сработал чётко: уже через двадцать минут он вернулся в помещения с амулетом Бромора, что не могло не обрадовать Кассию. Вчетвером мы достаточно долго сидели и обсуждали различные планы по обогащению нашей гильдии.

Рамирез был очень старым…по моим меркам, но…в принципе без разницы, если он что-то умел, то это без сомнений пошло бы на пользу нашей гильдии.

Рамирез два года назад познакомился с Кассией в Вангарде, работал с ней в одной банде, под началом Тионоса. После того как банду разоблачили и арестовали, ускользнула от правосудия только Кассия, Рамирез чудом (как он говорил) совершил побег из-под стражи и добрался до Хориниса на лодке, сворованной у какого-то беспечного рыбака. С собой у Рамиреза был тяжёлый сундук (сюрприз для меня номер два) некого Фингерса, которого считали лучшим взломщиком во всей стране, но его бросили за барьер и «взломщиком номер один» стал мой новоиспечённый друг. Чудом (не иначе как) Рамирез зашёл в канализационные помещения и там обнаружил Кассию. Так в принципе он и появился в нашей гильдии.

Теперь мы могли гордо называть себя гильдией…

Постепенно, в течение нескольких месяцев наша гильдия обрастала новыми участниками. К нам присоединился Билл, (совсем молодой ещё парень из верхнего квартала), Нагур, Ренгару (какой-то малодушный идиот) и другие личности из тёмных углов Хориниса. Появился скупщик краденного Хальвор, который прикрывал свои тёмные делишки продажей рыбы в своей лавке. Кардиф нас информировал об интересных различных вещах. Вамбо – один из стражей – помогал нам легко работать в верхнем квартале.

Мы подружились с Ханной, и теперь нам больше не надо было каждый раз опускаться по колено в воду, чтобы зайти в помещения. Рамирез из металлической заготовки сделал дубликаты ключей. Мы наводили справки на всех богатеев Хориниса и старались не привлекать к себе внимание.

Так месяц за месяцем, шаг за шагом наша гильдия окончательно сформировалась. Ханна постепенно оказалась втянутой в наше дело и прикрывала нас от возможного разоблачения. Всего в гильдии было десять человек: Я, Кассия, Рамирез, Аттила, Нагур, Кардиф, Билл, Хальвор и Ренгару.

В этом виде гильдия просуществовала девять месяцев до тех пор, пока не рухнул барьер…

7. После разрушения  [Автор]

Как ни старался Пабло, но он не смог напасть на след банды, о которой в Хоринисе ходило множество сплетен и слухов. В книжке Пабло уже не оставалось свободного места для записей всех проделок банды: то тут, то там появлялись новые сообщения о кражах и разбоях.

Вот лишь некоторые из записей:

«Сегодня, рано утром Боспер обратился в милицию и заявил о краже у него охотничьего лука. В его лавку зашёл какой-то молодой парень и представился как Билл, пока Боспер отвернулся, для того чтобы показать свой ассортимент, парень подобрал лук, который лежал под прилавком и выбежал из дома. Боспер попытался его догнать, но все его попытки оказались тщетными: парень спрыгнул в море и больше не появился. Свидетелями этой погони было несколько человек, однако, никто из них не смог описать вора детально. Свидетели запомнили лишь его красный костюм и наголо бритый череп…»

«Корагон попросил нас расследовать хищение серебра из его трактира. Было украдено восемь серебряных чаш, приблизительной стоимостью восемьсот золотых. Действовал один вор, причём, действовал по отработанной схеме: пока Корагон отвернулся, произошла кража. Вор опять прыгнул в воду и его следы, растворились. Ни одной улики на месте происшествия не осталось. Свидетели говорят, что никогда не видели этого вора раньше в Хоринисе, и откуда они только берутся? Грабитель среднего роста с седыми волосами…достаточно пожилой…»

«За последний месяц было совершено около двух десятков карманных краж по всему Хоринису, в том числе и в верхнем квартале, подозревается несколько человек…»

Вульфгар был крайне недоволен действиями Пабло по предотвращению краж и их раскрытию. Некоторые кражи совершались ночью: пока хозяева спали кто-то пробирался в их дома и вскрывал замки на сундуках…забирали всё что могли унести: от статуэток Инноса, до золотых и серебряных цепочек. Голова Пабло болела от постоянной работы его мозга, глаза стали красными от напряжения, и ругался он всё больше и больше.


…барьер рухнул. Взорвалось это величественное сооружение магов ночью, поэтому никто не видел начало разрушения, но все проснулись от землетрясения и неимоверного грохота, издаваемого непонятно чем. Тем, кто успел выбежать на улицу, повезло: они увидели яркие синие огни, падающие с высоты вниз. Люди, заворожённые таким зрелищем, недвижно стояли и смотрели в высь, ещё не осознавая, что рухнул барьер, и что за этим последует, ведь сотни заключённых освободились из этой тюрьмы, в которой они были заточены до конца своей жизни.

Через два дня после «падения» в город на большом фрегате прибыли паладины, часть из них осталась в городе для осуществления контролем над городом, большая же часть отправилась в Миненталь для выполнения миссии короля по поставке руды: в Минентале после падения барьера воцарился полный беспорядок и Робар Второй не хотел терять ни куска руды. В Хоринис хлынула масса заключённых, большинство из которых были убийцами. Через неделю после описываемых событий путешествовать по острову стало очень опасно: на дорогах всё чаще совершались разбойные нападения и убийства.

Вульфгар перестал быть начальником милиции, им стал паладин Лорд Андре, который также возложил на себя обязанности судьи. Лорд Андре поручил Пабло разобраться с бандой, курсировавшей в районе полей крестьян. Пабло совместно с четырьмя стражниками быстро обезвредили банду из пяти человек. При обыске их тел Пабло нашёл изображение молодого человека, а внизу картинки была надпись «тридцать золотых за живого или мёртвого». Это не было обычное изображения разыскиваемого преступника, так как было выполнено некрасивым, некаллиграфическим почерком, и бумага была совершено другого цвета. Пабло, на всякий случай, спрятал портрет за пазуху.

С этого дня Пабло вновь стал работать обычным стражем, а не экспертом по грабежам и карманникам. Он вновь патрулировал улицу ремесленников и площадь храма Аданоса. И вот в один из таких дней мимо Пабло пробежал молодой мужчина с русыми волосами, собранные в небольшую косичку. Пабло, определённо, видел его раньше.

-      Эй, стой! – Пабло крикнул, пробегавшему.
-      Да…- полный ожиданий ответил русоволосый.
-      Где-то я тебя видел, - И тут Пабло вспомнил, где он его видел: он достал изображение, - а, ну, да. Держи.
-      Что это? Моё изображение?
-      Мы отняли его у бандитов.
-      Я бы на твоём месте не ходил один…
-      Очень смешно, - Пабло рассмеялся, чего давно не делал, - Чего вообще они от тебя хотели.
-      Спроси у них.
-      Не могу…мы их убили, - холодно отрезал Пабло, - Новенький в городе?
-      Да. Ну, я пошёл?
-      Угу.

После чего парень развернулся и пошёл в сторону часовни Аданоса. На вид ему было лет двадцать семь, длинные русые волосы, коричневые глаза, небольшая бородка и волевой подбородок. Он был одет в какие-то лохмотья, а в ножнах у него торчал дешёвый меч.

8. За ширмой глаз его добрых [Джэспер]

Я впервые увидел Его спустя три недели после разрушения барьера, Он показался мне немного наивным, немного честным и молодым, хорошего оружия у него не было, да и одежды тоже.

…Проклятие, почему никто из нас не узнал Его имени?..

Он присоединился к нашей гильдии достаточно легко и быстро: поймав Ренгару с поличным на карманной краже, он не стал его сдавать милиции, и таким же образом он поступил с Хальвором, раскусив его торговлю крадеными вещами, к тому же он поработал в паре с Нагуром. Мы не знали его имени, поэтому ограничивались словами: он, тот парень, русоволосый. Об его принятии между мной Кассией и Рамирезом споров не было, и мы послали Аттилу для вручения ключей русоволосому новичку.

Тот, чего имени мы до сих пор не знали, появился в канализационных помещениях на следующий день, он в течение дня прошёл ритуал посвящения: в виде кражи кольца алхимика Константино и клятвы в верности нашей гильдии. Работал он очень хорошо, и всех очень удивила его кража шести «кровавых чаш», поскольку это было совершено настолько профессионально, что никто не заподозрил, кто это сделал. Он стал достаточно известным человеком в городе и имел допуск в верхнюю четверть…теперь у нас появился свой первый вор в этой элитной части города.

Глаза у него были добрые, да и вообще он был весёлый, общительный и послушный, в какой-то мере. При первом взгляде казалось, что его совсем не интересуют деньги и ему важен сам процесс кражи, Кассии он сильно нравился, и как он не пыталась, не смогла это скрыть от меня. У нас он научился взламывать замки и лазить по карманам, был этому безумно рад, так как теперь он мог всё: подкрадываться, открывать запертые на ключ лари, и срезать кошельки. Так он работал около двух недель. По-моему, у него был бзик, по поводу правильности и честности. Я уже начал думать: «а не слуга ли он Инноса?..» Я пытался понять его суть, но как ни старался так и не понял, он оставался для меня загадкой. Я всегда забывал спросить имя его. Почему?!!

За месяц до Его прихода мы спрятали половину украденных вещей в пещере на одном из островов, неподалёку от Хориниса, Рамирез соорудил там ловушку и о том, как она действует, знали только он, я и Кассия. Ночью мы перевозили в эту пещеру краденые вещи: несколько кальянов Абуина, чаши и кубки из серебра и золота, деньги и украшения. Мы хотели обезопасить своё будущее, от каких-либо непредвиденных обстоятельств.  

Я слышу его шаги, звук становится всё более громким и отчётливым. Тот, чьего имени мы так и не узнали, сегодня уничтожил нашу банду, рядом со мной лежит Кассия: её лицо в крови; я слышал крик Рамиреза, потом глухой звук падающего тела. Надо подняться…Он думает, что убил меня, какой он всё-таки недалёкий. Ну, вот, наконец-то я встал. Где оружие?! А вот он - мой длинный меч, сейчас я убью того, чьего имени мы не узнали. Я встаю и становлюсь за стеной рядом с дверным проёмом…подходи…А вот и ты – фальшивый друг! Я кидаюсь на него с мечом, он не успевает подставить блок мечом, и я наношу ему самый мощный удар в своей жизни. Удар в голову, удар в шею… от черепа ничего не остаётся и его туловище падает на кровать, попутно марая всё хлещущей кровью. Сдохни, скотина! Умри! Ты хотел украсть наши деньги, пёс?! Ты умер?  Хорошо. Кассия, ты что лежишь, вставай?.. Кассия! …Я поднимаю её на руки, поднимаюсь по ступеням и пинком открываю дверь в гостиницу, Ханна смотрит на меня, ничего не понимает, вкопанная стоит, как будто её ноги зарыли в землю. Я не обращаю на неё внимания и начинаю выходить из гостиницы. Сейчас, Кассия, я тебя отнесу к Ватрасу…я смотрю на неё недвижимую, как мне больно, о, Иннос. Кто это?

-      Здравствуй, а мы то вас и ищем.



9. Эпилоготафия [Автор]

Тогда в гостинице Ханны лицом к лицу столкнулись Пабло и Джэспер, который с женским телом на руках вышел из двери, ведущей в канализацию. Его арестовали, а также попутно проверили все канализационные помещения, обнаружив там два трупа, при обыске которых был найден дневник и рисунок. Пабло узнал Его по одежде, добавив: «Надо же, а ведь он мимо меня пробегал недавно, а я еще ему и портрет вручил…» В дневнике были записи, разоблачающие всех участников банды. В этот же день все воры, подельщики и информаторы были схвачены и доставлены в тюрьму. Всего в камеры было посажены восемь человек.

За день до уничтожения гильдии, Пабло случайно заметил, что не все входящие в гостиницу Ханны, выходят оттуда. Он стал следить, в конце концов, он всё понял и на следующий день с отрядом из десяти человек приблизился к гостинице, где и встретил Джэспера с Кассией.

Пабло наградили премией в пятьсот золотых, но он не радовался совсем, потому что его друзья Рик и Дэн ушли, кто куда. О Рике вообще не было ничего слышно, он куда-то пропал: последний раз его видели уходящим сшибать дань у крестьянина. Дэн же отправился в Миненталь вместе с паладинами. С Рангаром Пабло не общался…вовсе не общался…

Через десять дней состоялся суд над остатками гильдии. Нагур был приговорён к повешению за убийство курьера Бальтрама, также был повешен и Аттила. Все доказательства были в дневнике…Остальные были приговорены либо к каторге (в том числе Джэспер) на рудниках в Миртане, а тем, кому повезло, отделались крупным штрафом. В частности, штраф в размере пятьсот золотых заплатил Хальвор и Кардиф, а Ханна за укрывательство банды была отправлена на работу служанкой в шахты.

…Кассия осталась жива: её отнесли к Ватрасу, и тот лечил её от ран в течение пары недель. Но…лицо её стало обезображенным: один глаз навсегда оказался закрытым, а ото лба до челюсти остался шрам от удара шпаги. Лорд Андре посчитал, что Кассию наказывать не стоит, поскольку она уже и так была наказана Инносом. Она стала работать в казарме: мыть полы, стирать одежду стражников и разносит еду. Когда она выходила в город, то все презрительно ей в спину рычали: «уродина, воровка». Некоторые тыкали кинжалами ей руки, когда она проходила мимо, и ржали смехом, который больше походил на оргию, где главным блюдом была она. А она всё терпела…долго терпела…утешала себя, мол, это наказание ей за все поступки. Она так хотела уехать из Хориниса, но Корабли больше сюда не заходили. Хоринис перестал быть лакомым куском, после падения барьера ни одно торговое судно не зашло сюда за три месяца. Я всегда с ней здоровался с ней, мне было жалко её. Но жалость – это худшее чувство. Ведь милосердие отличается от жалости…

Кассия сбросилась со скалы в бушующее море, и её труп прибило к ступеням, ведущим к причалу… Тогда она стала самым прекрасным существом в мире, её лицо, казалось, улыбалось, платьице было изорвано об острые прибрежные камни, а туфельки её были чистыми, отмытыми от грязи казарм, а глаза её открытые сверкали счастьем избавления…

А потом, те, кто её до этого обзывал воровкой и уродиной, говорили: «Иннос, какая же она молоденькая умерла»

Что-то большое в небе приближалось к городу, этот предмет отбрасывал невиданную тень. Ещё чуть-чуть и эта тень достигнет людской муравейник…

Июль-Сентябрь 2006

Re: Т: За одной закрытой дверью

2DanFanZZ: Я смотрю твой рассказ не богат комментами... ))) Прочитал, понравилось. Я бы поставил твоиму произведению оценку 8 из 10. Сюжет бесспорно захватывающий, но, к сожалению, развязка пришла слишком быстро. Потом местами, чувствовалось, что ты как можно быстрее пытылся закончить написание, что тоже бросается в глаза и соответственно не красит твое произведение. Мне кажется тебе больше стоило добавить диалогов и убрать в некоторых местах ненужное повествование! В целом рассказ получился вполне читабельным и, что самое главное, законченным. Так сказать, приятно было почитать произведение целиком, а не отдельными частями. Респект!!!!!!! ))))) Не ожидал, что ГГ будет убит...

Re: Т: За одной закрытой дверью

2DanFanZZ:
Немного покритикую :).

И день уже заканчивается, закат близок, а рассвета больше для меня не будет никогда. Почему?

Вот именно - почему? Я не понял момента, когда Джеспер это говорит.
Другая претензия - некоторая недоработка второстепенной сюжетной линии (Рангар, Рик и Дэн). Не совсем понятно, к чему оно было. Может стоило получше притянуть к основному сюжету (основание гильдии воров)?
Байка Кассии для Бальтрама в трактире по-моему несколько длинннннее, чем стоило бы.
И как-то все слишком быстро оборвалось :(. Долгий рассказ про основание гильдии, потом краткий обзор деятельности и быстрый конец. Хотя, если это только воспоминания Джаспера, то может так и надо было писать...
И еще, надо уходить от стандартной проблемы засилия одного слова в нескольких соседних фразах.
Вот пример:

Первой записью в книге Пабло было: «Торговца Бальтрама обокрала девушка лет двадцати двух - двадцати пяти. У девушки чёрные волосы, овальное лицо и загорелая кожа. На девушке было синее платье из лёгкой ткани. Девушка представлялась как Эмма, возможно, настоящее или вымышленное имя. Девушка хорошо сложена».

Слово "девушка" к концу цитаты начинает утомлять :). Да и не стал бы ополченец расписывать так подробно, зачем ему?
Вот я уже вижу аналогичную запись в милицейском деле:
«Торговца Бальтрама обокрала девушка лет двадцати двух - двадцати пяти. Приметы - чёрные волосы, овальное лицо и загорелая кожа. Одета была в синее платье из лёгкой ткани. Представлялась как Эмма, возможно, настоящее или вымышленное имя. Хорошо сложена».
Это не придирка, а только совет.

А главное достоинство - наличие своего стиля повествования. Упор на изложение мыслей и чувств персонажей не посредством диалогов, а через повествование от первого лица или авторский текст. Плюс довольно интересная образность:

расцветавший как серафим

,

заржали как две пьяные гарпии

Простор для развития широк, пиши еще!

8/10.

Re: Т: За одной закрытой дверью

2Bumshak:

Потом местами, чувствовалось, что ты как можно быстрее пытылся закончить написание, что тоже бросается в глаза и соответственно не красит твое произведение.

Во-во! Мне просто надоело писать повесть три месяца, решил сократить, хотя знал, что это не красиво. Ну ни чё постепенно научусь писать медленно. Спасибо за коммент2GregorK:

Байка Кассии для Бальтрама в трактире по-моему несколько длинннннее, чем стоило бы.

На меня тогда напал приступ графомании, что-то я тогда раскалякался.

Слово "девушка" к концу цитаты начинает утомлять

Спасибо сам не заметил в следущий раз буду внимательне.

Это не придирка, а только совет

Бесспорно. Спасибо.
Вообще же я когда перечитывал, то увидел около десятка ляпов, но менять уже ничего не буду, пусть это произведение будут с ляпами.
Спасибо всем за прочтение этого объёмного произведения!

Re: Т: За одной закрытой дверью

Привет. Вот и я прочитал твой рассказ! Ну, неплохо вышло. Давай посмотрим на твои недочеты.

смотрели на эту особь

Скорее всего не на особь, а на особу. Первое слово подходит в отношении животного, а не человека.

засмеялась девушка звонким красивым смехом

Лучше просто "Красиво и звонко засмеялась девушка"

Знаешь, ты лучшее, что у меня было в моей никчёмной жизни

Ага, вот тут Бальтрам говорит как-то слишком уж пошло, но это, наверное, так и надо, да?

Образы неторопливо приближались ко мне

Хм-м, правильней было бы сказать "силуэты", "фигуры".

Оба заржали как две пьяные гарпии

:lol:
А вот тут просто орфографические ошибки, коих еще немало в тексте

до гола

не узнаваемости

не возможности

пламень

Пламень - это не то.. Просто пламя, ок?

бетонное

"Каменное" и ты знаешь, почему не бетон.  ;)

…барьер рухнул. Взорвалось это величественное сооружение магов ночью, поэтому никто не видел начало разрушения, но все проснулись от землетрясения и неимоверного грохота, издаваемого непонятно чем. Тем, кто успел выбежать на улицу, повезло: они увидели яркие синие огни, падающие с высоты вниз. Люди, заворожённые таким зрелищем, недвижно стояли и смотрели в высь, ещё не осознавая, что рухнул барьер, и что за этим последует, ведь сотни заключённых освободились из этой тюрьмы, в которой они были заточены до конца своей жизни.

Вот этот отрывок произвел на меня сильнейшее впечатление. Очень красиво написано, мне понравилось!
В общем, рассказ вышел неплохим. Немного еще отредактировать и будет все ок. Только жалко Безымянного. Умер в вонючей канализации..
Оценка 8 из 10. Молодец!

Re: Т: За одной закрытой дверью

2Герцог Кронос:

Скорее всего не на особь, а на особу. Первое слово подходит в отношении животного, а не человека.

Ну, я просто представил этих алкоголиков как животных, а Эмму как добычу что-ли )))

Пламень - это не то.. Просто пламя, ок?

Я просто когда-то раньше слушал одну рок-группу с таким уклоном славянским )

"Каменное" и ты знаешь, почему не бетон

Ну да здесь я тормознул

Только жалко Безымянного.

Я его хотел сначала оставить в живых, но потом прочитал один жесткий рассказ и понял: не буду я его жалеть )))

Re: Т: За одной закрытой дверью

2DanFanZZ:

За его столом стояли две бутыли вина, две кружки пива, на блюде красовался жирный окорок из кабана

на столе, а за столом может стоять человек, а не бутылка ;)

Портье Мо стоял у входа в таверну, деловито поставив кулаки по бокам.

немного коряво, ну да ладно.

Теперь уходи. Я надеюсь, ты никому не скажешь, что мы здесь и кто мы здесь

Когда читал, сначала подумал, что за бред... что бы бандиты ее отпустили... но потом все всало на свои места. Если специально ввел в рассказ Кассии несостыковки то отлично  8)

Очень симпатичные и уморительные метафоры:

живот урчал какие-то оркские песни

Запомни, ты сегодня пил здесь последний раз, кротокрыс

Оба заржали как две пьяные гарпии

Отлично 8,5/10

Добавление от 10/03/06, в 12:56:09

---

2DanFanZZ: Итак дочитал все до конца.

опять таки отдичные сравнения и метафоры, приятный язык.

пламень теперь разгорелся в полную силу своей свободы

Шумную оттого, что кузнец Харад опять стучал своим молотом по раскалённой стали, пытаясь сделать какое-то подобие оружия

этот поросёнок клялся, что отправит меня в Миненталь, махал ручонками, в слюне чуть ли не захлёбывался. Потом сделал вид, что думает, (хотя мозгов, по моему мнению, у него было как у мясного клопа) затем молвил мне

кабан с жирным задом

Всего в этом «городе» было четыре комнаты примерно одинакового размера

в канализации вообщето 5 комнат.

Когда Кассия убегала от Бальтрама, она выронила один из кошелей

Зачем нужно все было носить с собой ???

Они сцепились. Вы видели когда-нибудь, как дерутся поросята? Вряд ли, но в приёмной главы города мутузили друг друга два толстых, зажравшихся борова. Первый удар Ристера пришёлся прямо в упругое пузо главы города, Лариус не остался в долгу и треснул судью в ответ по руке. Далее в ход пошли чернила, стоявшие под рукой главы города, они, чёрные как смола и жидкие, выплеснулись прямо в лицо судье. Судья же, саданул кипой бумаг по челюсти Лариуса. Во время этой драки, оружием становилось всё, что могло поместиться в ладони дерущихся «поросят». Прибежала стража, непонимание происходившего повергло их в оцепенение на неопределённый период. Наконец, двое «гладиаторов» были оттащены каждый от каждого

Супер! Очень долго смеялся. Описывая некоторые сцены ты как бы вживаешься в роль и получается отлично. Респект.

В Хоринис хлынула масса заключённых, большинство из которых были убийцами

ну по сюжету большинство преступников убийцами не были.

В общем за рассказ 9,5/10

P.S. за что ты ЕГО убил в конце?